Иван, лишнее "лудишь", — немного успокоившись, пробовал урезонить его Андреи, — два спецучастка прошел, и лысая резина! Так загонишь себя и машину. Смотри, уже ребят укачал. Как сосиски, даже из автомобиля не вылезают.

Становилось ясно, что Иван идет выше своих сил своих возможностей. Он неразумно и нерационально распределяет свои силы, почти не отдыхает в дороге и не заботится об отдыхе других членов экипажа. Поняв это. Карлову надо было в категоричной форме потребовать от Астафьева снизить темп гонки. Потребовать обязательной пересадки водителей на дорожных участках, где он, как сорвавшись с надоедливого поводка, все также несется очертя голову, опережая расписание на целый час, а то и более.

Вот и сейчас прошли всего два скоростных, чуть более десяти часов на трассе, всего 759 километров от Милана, а его уже качает от усталости, осевые линии в глазах.

Но Карлов сдержался. Ведь это заводские гонщики, спортсмены и з лаборатории Романа Александровича. И вряд ли будут правильно приняты указания Карлова. Иван знает, что Чертов не разделяет точку зрения команды по-другому готовить автомобили для спорта, по-другому формировать сборные команды, по-другому готовить гонщиков, в том числе и заводских. Поэтому не послушает Иван его наставлений, а может даже превратно их истолковать.

— Не дрейфь, командир. Ивана на эти ралли хватит. Я еще кое-кому покажу кузькину мать. — повеселевшим голосом гремел Астафьев. - А пацаны втянутся. Они обязаны терпеть, раз попали ко мне в автомобиль. Не в бирюльки играть мы приехали сюда!

— Проверь затяжку гаек на колесах. — подошел к ним с ключом Акилов. И, уже обращаясь к Карлову. — все колеса заменили. Осталось еще два у Шурика. Теперь у нас в запасе только лысые.

— Ничего. Костя, бог не выдаст свинья не съест, — подбодрил его Карлов. - Будем думать, другие сдут благоразумнее.