Все прибывают и прибывают люди. Они стремятся быть поближе, чтобы первыми увидеть участников марафона. Полиция с великим трудом удерживает узкий проход свободным от все прибывающих из города автомобилей. Пришлось далеко внизу оставить автомобиль и пешком сквозь бурлящую толпу пробираться вверх к судейскому пункту. Без труда узнавая в них иностранцев, полиция пропускала их.

У судейского столика усиленный наряд полиции оттеснял напирающую толпу любопытных, расчистил небольшое пространство. Временно на чем-то подвешенная электрическая лампочка мерно раскачивалась от легкого дуновения ветра, всполохами освещая низко висящий поперек дороги оранжевый плакат "World cup rally".

Хлыщеватая фигура Джона Шпринцеля мерно расхаживала вдоль судейского столика.

— Hallo, мистер Шпринцель! Какие новости с трассы? - обратился к нему Карлов.

— Последнюю радио-машину в трехсот километрах отсюда прошло уже восемнадцать экипажей. Первым идет Аалтонен, за ним Миккола и Кальчет. Черный день для Ситроена. Сошли с трассы Веррье и Нейрет. Не выдержали их автомобили дороги инков. Распадается команда Пежо. По-моему, видели ваших, одного или двух, — ответил Шпринцель, всматриваясь в циферблат часов. - Вот все, что я знаю. Думаю, еще 15-20 минут, и первый должен быть здесь.

— Как там наши? - снова забилась мысль, — почему видели одного или двух? А как остальные?

Гонщики мирно сидели на своих местах

Необычный ропот пронесся по толпе болельщиков. Все насторожились, затихли, глядя в сторону черных силуэтов гор. В наступившей тишине послышался слабый, прерывающийся рокот мотора. Немного погодя, характерное хрюканье автомобильного двигателя стало отчетливым и ясным. Его прерывистое дыхание повторяло работу гонщика на передачах.

Вдруг в кромешной темноге, где-то в нижней половине черной темени горного хребта, вырисовывающегося на таком же черном небе, мелькнул слабый свет... еще вспышка...

— Свет, свет, фары! - загудела толпа. - Едут!

И через несколько минут разгоряченный автомобиль, отфыркиваясь, остановился в нескольких метрах от судейского столика. Гирлянда, раскаленных до ослепительно белого цвета, прожекторов вдруг погасла, и перегретые нити йодистых ламп быстро потускнели. В наступившей темноте стал виден салон автомобиля, освещенный штурманской лампочкой.

Гонщики мирно сидели на своих местах, Генри Лиддон низко склонился над своими записями...

К ним заторопился Шпринцель. Его тощая фигура склонилась над открытым окошком.

— Это был самый страшный сон в моей жизни, — послышался голос Аалтонена.

Какое-то фантастическое свечение, зарево исходило из-под кузова автомобиля...

— Надо же! Тормозные диски раскалены до малинового цвета, — подумал Карлов, — как еще тормоза держат?

И снова что-то остро кольнуло в сердце. "Как же там наши ребята? Хвати? ли им тормозов на эту бешеную трассу".

Через несколько минут примчался Хану Миккола, и еще немного спустя ворвался в зону КВ ’Триумф" Кальчета. Только эти три автомобиля сумели уложиться в расписание, которое задали судьи...

Тысяча восемьсот сорок киломе тров за двадцать пять часов!

Это расстояние почти такое же, как от Москвы до Сочи, через Курск, Ростов, Краснодар и Новороссийск.