Выбрав неширокую площадку, они установили автомобиль так, чтобы его хорошо было видно проезжающим. Костя открыл заднюю дверь, поковырялся в инструментальном ящике, что-то деловито переложил с места на место, и, откинув правое сидение, улегся спать.

Карлов еще раз внимательно просмотрел карты, судейские документы, чтобы удостовериться в правильности выбора места, проделал какие-то вычисления, записал какие-то числа и, удовлетворенный, убрал бумаги. Где-то там впереди, километрах в ста сорока, был финиш второго скоростного участка. Назывался он Сербским и был в 192 км длиной.

Минут через двадцать должен пройти первый. А там еще двадцать минут - и пройдут наши.

— Вот сорок минут и вернем Богу, — пробормотал уже полусонно Костя

Карлов сел на место водителя, тихонько закрыл дверцу, прислонился к стойке и

прикрыл глаза... Бессонные ночи отозвались свинцовой тяжестью в голове. Каждое движение давалось через силу. Организм устал от нагрузок, требовал отдыха. Голова все глубже и глубже погружалась в мягкую и липкую дремоту...

... Тяжело груженные артиллерийскими снарядами ползут по шоссе студебеккеры.... За рулем одного из них безусый юнец отчаянно клюет носом, пытаясь неимоверными усилиями отогнать сон, отодвинуть дремоту...

Рядом сидящий офицер время от времени толкает его в плечо, что-то громко кричит. Парнишка за рулем с неимоверным трудом поднимает налитые усталостью веки и невидящим взором вглядывается в набегающую дорогу...

Четвертые сутки и днем и ночью, рейс за рейсом тяжелые грузовики возят снаряды. Готовится прорыв немецкой обороны. Нужны снаряды, много снарядов, чтобы провести артподготовку. А машин мало! Вот и нельзя отдохнуть, поспать! Меняют им офицеров, чтобы не давали уснуть за рулем. А шоферы уже выдохлись. Не было сил бороться с дремотой. Натруженный организм хитрит, пытается спать с открытыми глазами...