В заоблачные высоты устремлены их вершины. Огромные и необозримые горные плато, вздыбленные на тысячи метров от уровня океана. Неприступные и суровые отвесные скалы. Крутые бесконечные и опасные подъемы и спуски. Безлюдные, необжитые просторы, с чахлой, почти пустынной растительностью. Даже птицы не залетают в эти края. Пыльные и душные, разбитые и коварные дороги...

Перевалив через хребет, где-то в Агуас Неграс Пасс на высоте четырех тысяч восьмидесяти семи метров, автомобили вырвались снова на просторы Аргентины, на огромное высокогорное плато.

К трудностям неблагоустроенных дорог, к бесконечной и въедливом пыли, добавилось кислородное голодание. Стоит выйти из автомобиля, сделать резкое движение, наклониться, чтобы сменить колесо, и человека качает, как пьяного. Кружится голова, темнеет в глазах, теряется равновесие, выключается сознание. Некоторых охватывает необузданное веселье, сатанинский хохот, неестественные, неоправданные движения.

Наши ребята перед поездкой, еще в Москве, прошли опробование в барокамере. Но это было только опробование привычки к высоте...

— Как же они гам? На склонах этих суровых и величавых, спокойных и близких, таких красивых Кордильер. — думал Карлов, ни на минуту не отрываясь от иллюминатора.

Впереди показался высоко выступающий над горным плато огромный конус, сверкающий на солнце снежной короной.

— Наверное, Ильимани, одна из самых высоких вершин в Южной Америке, — подумал Карлов.

Самолет медленно проплыл рядом с белоснежной вершиной и, почти не снижаясь, как-то неожиданно коснулся бетонной дорожки и побежал, упорно работая двигателями, выпустив тормозные щитки. Узкая полоса бе тона с треми тельно неслась навстречу... Карлова удивило, как долго самолет не может остановиться.

— Наш самолет произвел посадку в аэропорту Эль Альто города Ла-Пас, — произнесла стюардесса. - Высота четыре тысячи сто метров, температура воздуха двадцать один градус.