СТАРОСТЬ – НЕ РАДОСТЬ…

В нашей семье есть старая Toyota, 16‑летняя. В принципе, машина ездит (причем во многом даст фору многим новым автомобилям), и даже почти не ломается. Но время берет свое: к примеру, недавно пришлось ремонтировать подгнившие пороги. Вскорости схожего ремонта потребуют и другие элементы. А однажды ремонт и вовсе станет нерациональным. И что тогда делать с машиной? Просто выбросить – не то что жалко: банально некуда (что осталось сегодня от тех предприятий, что худо-бедно работали по госпрограмме утилизации?). Да и денег за утилизацию, опять-таки, попросят… Продать машину на запчасти? Но много ли в старом автомобиле узлов, которые можно продать для последующего их надежного и, главное, безопасного использования? Получается, что сегодня, после финиша государственной программы утилизации, старые автомобили вновь предоставлены исключительно своим владельцам…

Недавно правительство предложило ввести на ввозимые в Россию подержанные иномарки – так называемый утилизационный сбор – взимаемый, якобы, за последующую переработку отъездившего свой срок транспортного средства. В принципе, ничего особенного и нового в этом нет: утилизационный сбор (в том числе и при покупке/продаже нового автомобиля) практикуется во многих развитых странах Европы и остального мира. Но есть один нюанс: российская действительность. Дело в том, что утилизационный сбор может быть введен уже в ближайшее время (одновременно со снижением ввозных пошлин на иномарки), а вот сама утилизация старых автомобилей у нас находится едва ли не в противозачаточном состоянии. Кто-то скажет: мол, действовала же недавно госпрограмма утилизации старых автомобилей, в рамках которой с наших дорог все-же было убрано почти две сотни тысяч старых машин? Да, программа действовала. Вот только утилизацонных предприятий за это время было построено менее десяти: в большинстве случаев прием автостарья был организован непрофильными предприятиями (под Иркутском этим вообще занялись в исправительной колонии) и после завершения программы их деятельность естественным образом сократилась или вовсе сошла на нет. И предпосылок к возрождению утилизации нет, поскольку пока даже не говорится о том, как будет организована переработка старых машин, кто будет этим заниматься, и куда вообще пойдут собранные «за будущую утилизацию» деньги…

В идеале, эти средства должны целиком и полностью идти на утилизацию. И лучше – в качестве премии владельцам старых автомобилей: чтобы у них вновь появился хоть какой-то стимул поменять старую машину на новую. Вряд ли утилизационный сбор составит символические 3–5 тысяч рублей (сколько примерно и взимали с владельцев за утилизацию в рамках госпрограммы): сборы негласно должны удержать нынешний уровень цен на подержанные иномарки и, наверняка, будут исчисляться десятками тысяч рублей. Стало быть, сделать компенсацию в те же 50 тысяч на каждый сдаваемый в утиль старый автомобиль вполне реально. А выдавать компенсацию – только при обмене старого автомобиля на новый российского производства (по сути, та же схема, что применялась при госпрограмме). Выгоды очевидны: автовладельцу будет не так жалко расставаться со своим старым автомобилем, автозаводы вновь получат приток клиентов и возможности нарастить выпуск автомобилей, на дорогах станет меньше старых машин в плохом состоянии…

Жаль только, что все это сегодня выглядит утопией: со стороны власти такое развитие событий станет чистой воды альтруизмом, на который она не способна в принципе – ведь собранные за будущую утилизацию деньги можно направить на куда более «насущие» потребности (очередной тендер на поставку служебных машин для чиновников, очередная реформа какого-либо министерства, очередное переименование улиц, борьба с падением роста мировых цен на нефть и т. п.). А старые автомобили… Да кому из власть-имущих они нужны?