Из Иркутска в Москву и обратно на Mazda Familia

28 Сентября 2007

Теги: Familia Mazda автопутешествия

MOSCOW CALLING

«Moscow calling!» – надрывался в динамиках магнитолы «Парк Горького», а под колесами автомобиля пропадали первые километры трассы М-53. «Москва вызывает». Символично, черт возьми!

Александр Голубев, президент Канского отделения РАФ — человек, занимающийся организацией в Канске кроссовых гонок, а также гонок на выживание
Авантюра чистейшей воды. Откуда взялась эта бредовая идея, я, если честно, и сама не поняла. «Автоэкзотика», Москва... Да и бог бы с ними, самое-то главное – ехать на эту «Автоэкзотику» в Москву почему-то приспичило на машине. А машина в наличии имелась только одна – это собственная Mazda Familia 1990 года выпуска. Вплотную занялись подготовкой автомобиля к поездке: записались на смену расходников (масла в двигателе и коробке, фильтры и т.д.), также по записи пытались найти сносный сервис, где нам смогли бы отлить резинки в подвеску, ибо она по-тихому приближалась к своему концу. Чем ближе становился час «Ч», тем в душе начиналась все большая смута – встать где-нибудь в чистом поле между деревнями Пупкино и Васино в Республике Башкортостан, потому что у машины застучал мотор – перспектива малоприятная. И при этом такая РЕАЛЬНАЯ, что жуть все-таки начала пробирать.

За неделю до даты отправки посыпался на голову ворох убеждений: друзья и знакомые апеллировали главным образом двумя вещами. Первое: развалится машина. Дескать, и старая, и неподготовленная, да еще и карбюраторная. Непредсказуемая, одним словом. И второе: угроза для жизни. Мол, сколько рассказывают, как на трассах отбирают машины, деньги, документы. Да бог с ним, если просто, выражаясь на жаргоне, «выхлопают» и выкинут. Могут ведь и шею свернуть. И будут потом искать наши хладные тела долго и кропотливо, но безуспешно. Да в таких сочных красках это все нам живописали, что сердце мое екнуло, уступив место здравому рассудку. Буквально за четыре дня до отъезда все мероприятия по подготовке машины были прекращены, и мы купили билеты на поезд «Иркутск–Москва». На который потом, видимо, волею судьбы, и проспали. И спешно пришлось менять хотя бы масло в моторе и коробке и диагностировать на глаз ремень ГРМ – главное, чтобы он оказался целым. А на случай романтиков с большой дороги придумали целую легенду, в которую потом и вжились до реальности из-за всех этих споров: журналисты решили провести старенькой японской машине тест на выносливость – доедет или не доедет до Москвы. При этом на всех постах и простым любопытствующим говорили, что позади едет редакционный «сотый» Cruiser с группой поддержки, который дал нам фору в сутки. Для пущей убедительности расклеили автомобиль как автопробежный, собрав наклейки по всем знакомым, а на капот налепили надпись – тест на выносливость. Тест на выносливость он и вышел. Больше для нас, чем для машины.

Канские СТРАДАНИЯ

Ребята из канского автосервиса пытаются реанимировать нашу Mazda. Действия по возвращению к жизни длились около 6 часов, по истечении которых машина заработала сама

Итак, старт из Иркутска произошел в 6 часов вечера. Жара – просто невыносимая, информационное табло на одной из заправок между Иркутском и Мегетом показывало +39. Первые сотню-две километров пути тщательно прислушивались к поведению машины, которая, как ни в чем не бывало, послушно везла нас к заходящему солнцу, видимо, не догадываясь еще о том, насколько близко к Западу ей нужно забраться.

В принципе, решение ехать в ночь оказалось стратегически правильным: с каверзами дорожного покрытия на М-53 я знакома не понаслышке, и старенькой Familia гораздо проще было преодолевать хлам полнейшего бездорожья, перемешанного с небольшими урывками гравия, песка и глины, именно в прохладе ночи – не дай Бог, закипела бы.

К началу знаменитого на всю Россию куска трассы Иркутск–Красноярск в Тулуне мы прибыли уже ночью. За всеми тяготами сборов с самого раннего утра, вскоре меня начало клонить в сон. А потому я позорно отрубилась от окружающей действительности, бросив моего спутника на произвол М-53. Проснулась оттого, что машина остановилась – водитель, находящийся в полном шоке от состоянии дороги, решил запечатлеть катакомбы на федеральной трассе на фото. Он здесь раньше никогда не ездил. До Нижнеудинска осталось километров 70–80. Вскоре дорога перешла в более-менее сносную гравийку, а потом показались и огни Нижнеудинска. До сих пор для меня остается загадкой, почему этот населенный пункт имеет статус города – только из-за численности населения? Это больше напоминает цивилизованную деревню, нежели город. Следующим пунктом был Канск. Главное после Тулуна – это добраться именно до Канска, где дорога наконец-то принимает цивилизованный вид и остается таковой почти беспрерывно до самой Москвы. Нам повезло: в районе Шеберты начался, видимо, капитальный ремонт федеральной трассы, которую перекрыли, а всех транзитников пустили в объезд через деревни – весь самый неповторимый ужас остался в стороне.

Свернув на обочину для разминки, можно основательно вляпаться: трасса отремонтирована давно, а лужи гудрона, засыпанные пылью, живы до сих пор. Пришлось отскребать все это дело от колес и кузова палкой

Следующий марш-бросок по непролазным дебрям дороги начинается в районе деревни Нижняя Пойма и длится до подъездов к Канску. Вот на этом промежутке ехать, кажется, просто невозможно: грунтовка вперемешку с остатками бывшего когда-то здесь асфальта встает дыбом поперек дороги, достигая высотой до крыш седанов. При этом по бокам от таких «гор» большегрузами и перегонщиками накатана колея и довольно внушительные впадины. А нам же повезло с тем, что нашелся в Иркутске добрый человек, который подсказал, как это разбитое бомбоубежище объехать – Александр Данилов, который по этой дороге гнал из Красноярска неделей раньше свою Toyota Supra. Так вот, в районе деревни Нижняя Пойма федеральная трасса уходит правее, а налево пойдет гравийная дорога. Перед въездом на нее висит знак, извещающий о том, что проезд транзитному транспорту запрещен, и сидит некто вроде вахтера. Вот под этот знак и нужно ехать. Нет, не то чтобы там был шестиполосный автобан, но вполне удобоваримая гравийная дорога, которая тянется через несколько деревень и по которой мы спокойно держали скорость в 50, а кое-где и в 60 км/ч. По длине она выходит чуть больше, чем идентичный отрезок М-53, но по времени преодоления – гораздо выгоднее: по федеральной трассе «для всех» ехать со скоростью выше 10–15 км/ч невозможно. А где-то и вовсе приходится почти ползти. Буквально через полчаса объездная дорога повернула направо, и прямо перед носом оказался пост ГАИ. Еще пара деревень, и начинается хороший асфальт, о котором после 6–7 часов упорного штурма бездорожья только мечтать и можно. До Красноярска осталось-то всего ничего, при нашей крейсерской скорости движения в 80–90 км/ч, тот временной результат, с которым мы шли, можно считать вполне хорошим – не прошло еще и 16 часов, за которые, как правило, люди доезжают до города Красного Яра.

И тут – вот оно! Мы решаем сделать короткую остановку, чтобы хоть чем-нибудь порадовать желудок, тут внезапно появляется «будка» автобусной остановки с площадкой, на которой можно остановиться, и мы достаточно резко жмем на тормоз. Машина подъезжает на обочину дороги, останавливается, пару раз дергается и... глохнет. В общем-то, ситуация нетривиальная, если бы не одно «но» – заводиться снова она не хочет. Совершенно. Пробуем раз, другой, третий, четвертый – стартер послушно крутит, но заводиться автомобиль так и не думает. Лиха беда начало – решаем завести с толкача, благо что встали на небольшом спуске. После того как мой несчастный спутник расталкивает автомобиль в тонну весом, дополненный кучей вещей и моими 45 килограммами, два раза (с первого завестись она тоже не пожелала), звук работающего мотора все же раздается. Поначалу все нормально, садимся в салон (а ну ее, эту трапезу!) и трогаемся с места. Проезжаем несколько метров, доходим до четвертой передачи, тут машина снова начинает дергаться, обороты стремительно падают, и мотор замирает. Расталкиваем еще раз, потом еще и еще. В результате автомобиль начинает глохнуть уже сразу после того, как завелся – на холостых. Обороты поддерживаются первое время только нажатием на педаль газа, как только ее отпускаешь, мотор начинает судорожно всхлипывать и замолкает. В процессе его реанимировать нажатием на акселератор невозможно – реакции ноль. Открываем капот, заводим, держим газ и, вооружившись отверткой, лезем в поистине таинственную японскую вещь – карбюратор.

Громада Ачинского глиноземного комбината. Зрелище завораживающее

В результате всех наших манипуляций, автомобиль удалось довести до такого состояния, когда он едет хотя бы на первой передаче – буквально 10–15 метров, и все – снова начинаются дерганья, сворот на обочину, глохнем, ждем пару минут. Заводимся, на первую – 10–15 метров, дерганья, на обочину. М-да, до Москвы мы так явно не доедем. До Канска осталось километров 25, и это ближайшая цивилизация, где может найтись хоть один человек, способный познать таинства японской техники. Единственный, кто пришел мне в голову – это Александр Пушкарь. Звоню ему, рассказываю о сути проблемы, и тут он говорит такую простую мысль – а с чего это мы взяли, что проблема в карбюраторе? Это может быть «дыра» где-то в топливной системе (при этом прошерстить и диагностировать всю топливную в условиях чистого поля и заправки, где только покрышки и ремонтируют – просто нереально). Но помочь нам Пушкарь все же смог (за что благодарность ему просто бесконечная) – связался с местным человечком, предупредил о наличии в 19 км от города нас, несчастных, и попросил помочь. Его телефон он сообщил и нам. Созвонились, договорились встретиться на въезде в город. Проблема за малым – доехать до этого въезда. 20 км тем «макаром», которым передвигаемся мы, это часа два, а то и три.

Помыкавшись еще с километр, тормозим, врубаем аварийку и останавливаем попутку. Достаточно быстро возле нас замирает УАЗик «буханка» и соглашается дотянуть на веревке до Канска. Это такое чудо, люди, ехать со скоростью 40 км/ч!!! Нас бросают на первой же остановке общественного транспорта в Канске и, забрав водку (благо догадались купить с собой в дорогу), уезжают.

За Уралом любят рядом с различными заведениями, в том числе и общепита, устанавливать постаменты в виде различных машин — от «Запорожца» до раритетного Ford. Вот еще один любопытный экземпляр — восточногерманский Trabant

Минут через сорок подъехала аккуратная «десятка», вышедший водитель с улыбкой представился Александром (как оказалось, это президент Канского отделения РАФ), и, взяв нас на «удавку», повез в автосервис. На примете было три «технических заведения», с первым что-то сорвалось (то ли не тот профиль, то ли уже не работали), во втором нас приняли и даже на машину посмотрели, но все это с таким видом великого одолжения. Ребята в последнем сервисе все же сжалились и под капот заглянули. Послушали наш рассказ, посмотрели на карбюратор, потрогали провода и сделали вывод: просто перегрелся бензонасос. Достали тряпку, щедро намочили ее водой, уложили на бензонасос и «подкурились» (за время движения на удавке с включенной аварийкой аккумулятор умер). Машина работает. Ровно, без судорог, без рева. Я от счастья чуть не кинулась целовать этого механика (напомню, к этому моменту уже шли на завершение первые сутки пути без сна, еды и под удушающей жарой в 38–40 градусов).

Вдоль всего уральского перевала раскиданы заправочные комплексы сети «Зюрактуль» — целые дворцы из камня и железа. Здесь любят останавливаться на ночлег дальнобойщики — есть гостиницы, кафе, душ. Цены на бензин по Уралу — 18,60 руб. а возле одной из заправок

Было бы это чудо, но пробный выезд из гаражного кооператива показал, что проблема отнюдь не в бензонасосе. Вернее, не только в нем – буквально два светофора, и все началось заново. Машину снова к сервису и понеслось! Чего с ней только не делали, все без толку: машина работала на холостых, в принципе устойчиво, но изредка все же дергалась, а это означало, что через какое-то время движения вся песня начнется по новой.

Тут уже терпение мое лопнуло, и после очередной манипуляции под капотом (даже самому механику уже стало интересно, что же это все-таки приключилось с машиной), я сказала, чтобы за руль на тестовый выезд пустили меня. Доехали до перекрестка, встали, пропуская основной поток на главной, и тут, при появившемся свободном пространстве я резко нажимаю на газ – мотор взревел, обороты резко подскочили, двигатель стал работать излишне громко, но абсолютно ровно. Вот и все – мы убавили обороты холостого хода и совершенно спокойно прокатились по городу. Вернувшись в кооператив, еще чуть-чуть убавили холостых, подрегулировали смесь и наконец-то поехали дальше.

Что же все-таки было с машиной, никто так и не понял, а потому и денег с нас ребята не взяли – дескать, сами не поняли, что сделали, а потому и оценить работу не можем. Но посоветовали заправляться только на АЗС «Экипаж» – сетуя на то, что подобное поведение вполне может быть из-за плохого бензина.

Злосчастная развязка: вместо того чтобы смотреть на указатель, мы искали заправку. Хотя запутаться немудрено: трассы абсолютно одинаковые, и ни за что не догадаешься, что главная уходит налево

Отступать назад смысла не было, а потому решили рискнуть и все же поехать дальше, тем более, что Александр подсказал пару телефонов людей в Красноярске, которые в случае чего помогут.

Вся проблема заключалась в том, что в Канске мы провели около 6 часов, выехав где-то в 19.00 по местному. При въезде в Красноярск было уже без малого девять, т. е. застать этих людей мы уже в любом случае не успевали (суббота все-таки) – на совете было решено ехать до Новосибирска. Вела себя машина первое время вполне адекватно, но вскоре снова начались проблемы: во-первых, трогаться получалось только с перегазовкой (в остальных случаях машина глохла), а во-вторых, при движении с нашей крейсерской скоростью в 80 км/ч на четвертой чуть ощутимые подергивания все же были. Успели отъехать от Красноярска на довольно приличное расстояние, время уже клонилось за полночь, и организмы наши, истомленные бешеными сутками, не выдержали – отклонившись от стратегии движения без остановок мы съехали на обочину и уснули без задних ног.

Вторые сутки

Возле кафе к вечеру начинают собираться фуры — водители встают на ночлег. Около часа-двух ночи их может набираться до полсотни, если стоянка позволит

В 9 утра мы уже стартовали. Движение происходило в том же ритме – старт с перегазовкой, легкие подергивания на 80 км/ч, периодическое поливание тряпочки на бензонасосе водой (подергивания, иногда становившиеся очевидно сильными, это снимало). Самым ужасным на этом участке оказался Мариинск, где мне довелось попасть в небольшую пробку: в 40-минутном заторе пришлось трогаться с перегазовкой. На подъездах к Кемерово ситуация начала надоедать и, въехав в город, мы решили попробовать все-таки отремонтировать машину. Дорога пролегает через частный сектор, и именно там мы высматривали старенькие иномарки в хорошем состоянии. Буквально через пять минут прямо на обочине возле гаража обнаружилась старенькая Audi 80-ка, у которой под капотом сосредоточенно ковырялись двое. Диагностировать и настроить карбюратор на нашей машине у них обошлось бы в 2000 рублей и не раньше, чем часа через три.

Взяв на заметку этот вариант, двинули дальше в сторону выезда из города, просматривая по пути все автосервисы и дворы. Уже на посту при выезде взяли местную бесплатную газету с автообъявлениями. Предложений по ремонту карбюраторных автомобилей, как ни странно, оказалось довольно много, загвоздка одна – запись на неделю, а то и на две вперед, либо с «Маздой» никто не хочет связываться. Откликнулся только один телефон: ремонт карбюраторной Mazda можно сделать без проблем, стоимость – 1000 рублей + 200–300 рублей на запчасти, но сегодня, увы, не получится – воскресенье, выходной. На заднем фоне у собеседника слышался плеск воды, детский визг, смех. Эх, аж зависть пробрала, мы же паримся в машине без кондиционера под 35-градусной жарой.

Ремонтируют дороги на западе действительно капитально: старое покрытие снимают сантиметров на 30. На его место сыплется подушка из гравия, щебня, а сверху укладывается асфальт

Решаем ехать дальше, тем более, что до Новосибирска осталось всего ничего – около 200 км. В город въехали около 5 часов вечера и сразу же позвонили Андрею Храмцову. Поговорили, Андрей поведал нам печальную историю своего Mark II, которая в очередной раз приключилась с ним на «Битве»: вся подготовка вновь пошла прахом – в Новосибирск Андрею вовремя не пришел спортивный бензин, а до гонки оставались считанные дни, к тому же настройщики были в городе ограниченное время, а потому всю ту мощностную дурь, которая сокрыта под капотом GT-FOUR, решили настраивать на 98-м бензине. Вот это и сказалось на красноярских гонках во время первых же пробных заездов: в бак было залито 106-е топливо, система отрегулирована на 98-е, к тому же настройки поменяны таким образом, чтобы Mark рвал с места, а не тупил до того момента, когда включается турбина. В общем, нагрузки на элементы блока оказались невыносимыми, прогорел клапан. При этом Mark II успел показать последний в своей жизни результат – 10 с небольшим секунд. Результат очень и очень достойный, но последний – Андрей Храмцов принял для себя очень сложное, но важное решение – его Mark II никогда больше не встанет на старт драговой трассы, гоночная карьера для него закончилась. Друзья советуют Андрею потрошить машину на продажу, запчасти там и правда стоят эксклюзивные и дорогие, но Храмцов от этого отказался – все останется как есть, автомобиль перейдет в пользование семьи – самого Андрея, жены и дочери. Впрочем, узнав о московском ответе Drag-Bitva, он все же туда засобирался. Помощь нам Андрей обещал попробовать организовать – связаться со своим механиком, мастером на все руки, который не только 1000-сильные машины делает, но и с карбюраторными работет непосредственно. Вести были неутешительные – человек откликнулся на нашу просьбу, сказал, чтобы сами мы в карбюратор не лазили ни в коем случае и даже дал предварительный прогноз: все признаки поведения машины таковы, что полетел безвозвратно либо сам карбюратор, либо бензонасос, при этом найти их в Новосибирске вполне реально, стоимость оригинальных запчастей – от 2000 до 3500 руб. Но все это будет только завтра. Поблагодарив, мы обещали над этим подумать.

По карте до Омска получалось что-то около 600 км, время уже 9 вечера. И мы снова решили рискнуть и ехать, пока едется, в сторону Омска. Позвонили Андрею, предупредили, что уезжаем, и с горем пополам при помощи местных таксистов выехали на федеральную трассу на Москву. Вы не поверите, но первый эксклюзив-кар мы встретили не в Москве, а именно здесь – на выездах из Новосибирска: навстречу, утробно рыча породистыми итальянскими лошадками, пронеслась Ferrari. Мы даже модель разглядеть не успели, потому что все внимание было занято тем, что это не какой-то дачник возвращается из загородного особняка – это перегонщики: вся морда и бока машины в лучших традициях были заклеены скотчем, а под стеклом болтались транзиты. Нормально так у нас перегоняют Ferrari...

Рассвет на Урале — великолепное зрелище: увы, остановка здесь по трассе запрещена, а рядом с кафе такой красоты не увидишь — в низине на основаниях гор раскинулся целый город

Вскоре ехать снова стало невыносимо: ночью федералка особенно тяжела – машины идут, кажется, сплошным потоком, сбиваясь в кучки (так безопаснее, а партнеров подбирают по крейсерской скорости), обогнать большегруз становится почти невозможно, потому что он идет в колонне, а навстречу едет еще одна такая же колонна, и не видно ни зги – встречки слепят. И около 3 часов ночи мы снова съезжаем на обочину.

Третьи сутки

В 6 утра я просыпаюсь от холода и решаю, что лучший способ согреться – это ехать. Вся раздолбанная дорога (а на подъездах к Новосибирску ее километров 100) уже закончилась, началась бетонка. Вернее, бывшая бетонка – ранее лежавшие здесь в качестве дорожного полотна бетонные плиты залили асфальтом, и теперь трасса Новосибирск–Омск, пожалуй, самая ровная и оптимальная для движения из всех дорог до Москвы: в этом месте начинается средняя полоса России, холмы, впадины и горы остаются позади, а потому поначалу испытываешь шок от того, что шоссе длинной ровной лентой уходит вперед в одну точку – идеальная прямая, идеальные условия для движения с максимально допустимой скоростью, для обгона, для торможения, для реакции. Машина все также не хочет трогаться традиционным способом, изображая из себя этакий драг-болид, на 80 км/ч все также подергивается.

Ремонт мостов в Башкортостане делается так же, как и у нас: основная магистраль перекрывается, а транспорт пускают по узенькому объезду — две фуры расходятся в сантиметрах друг от друга

Решаем, что крайней точкой на сегодня будет Омск – все, баста, если на подъездах к городу она будет вести себя так же, то ищем подходящий сервис и ремонтируемся. И вот что интересно. Перед самым омским постом ГАИ решаем сделать первую на сегодня остановку, чтобы размяться. Минут через 10 перерыва садимся, я трогаюсь с места и слишком сильно нажимаю на педаль газа затекшей ногой. Мотор взревел, автомобиль тронулся с места и встал в поток. На первом же посту инспектор ДПС указывает палочкой на обочину, и я паркуюсь. После непродолжительной беседы сажусь за руль и трогаюсь. При этом совершенно не осознаю тот факт, что машина трогается БЕЗ ПЕРЕГАЗОВКИ. Да и при наборе крейсерских 80 км/ч, судороги у мотора тоже прекратились. Решила, видимо, ну их, этих чужих сервисменов. С этого момента удовольствие от езды заканчивается.

После Омска начинается колея. Это вообще отличительная особенность трасс средней полосы – равнинная местность, мягкий грунт, отсутствие горных пород, обильной растительности, сильная жара и прочие факторы приводят к тому, что асфальт буквально продавливается под тяжестью транзитного транспорта, покрываясь колеей, которая может варьироваться от сантиметра-двух глубиной до 15–16 см.

В данный момент у моего попутчика отбирают «права». Второй гаишник щиплет землянику возле одного из хвалебных постаментов Башкортостану — их здесь по трассе огромное множество. В большинстве своем двуязычные

Но это, как оказалось, не самая большая на сегодня неприятность. Дело в том, что Омск является отправной точкой для двух маршрутов до Москвы. Маршрут первый (и один из самых популярных) – до Тюмени и там через Екатеринбург, Пермь, Ижевск в Набережные Челны и далее. По нашему атласу дорог он получался длиннее. И маршрут второй – через Петропавловск до Челябинска и там по маршруту Уфа – Набережные Челны – Казань и далее до Москвы. Этот маршрут представляет собой практически прямую линию и намного короче первого. Само собой, в условиях спешки мы выбрали его. Но вскоре справа проплыл знак «Таможня», показался забор под колючей проволокой, шлагбаум и таможенники в дождевиках. Я сначала вообще ничего не поняла. Откуда таможня посреди России?!

Но все просто до гениальности: нам ведь никто не сообщил, что Петропавловск – это территория Казахстана. А Казахстан – это отдельное ныне государство со своей собственной границей. На карте эта самая граница обозначена бледно-бледно-розовой полосой и крохотной буквой «Т» на месте пересечения этой полосы и федеральной трассы. М-да, приехали... Консультация у таможенников ничего хорошего не дала: очередь на досмотр в данный момент небольшая, можем и подождать часа полтора и с заполненной декларацией после досмотра спокойно поехать дальше. Но если за это время к границе придет пассажирский междугородний автобус, то его досматривать будут без очереди. А по одному они, как правило, не ездят. То есть попасть можем часов на 6–8, а то и на сутки. И это только одна граница. Та же процедура ожидает нас и на выезде из Казахстана. Посоветовали нам обходной маршрут – вернуться километров на 15–20 назад и повернуть по указателю на Называевск, от него можно попасть на объезд Казахстанской границы через Ишим, далее в Курган и Челябинск. Длина такого объезда – километров 250–300.

Зачастую на узких трассах дополнительные проблемы создают газонокосилки (а на западе траву по обочинам косят даже на федеральных трассах). Например, такой вот экземпляр в Московской области — газонокосилка на базе Mercedes

Очень соблазнительное предложение, не скрою, особенно сдобренное фразой «Да я в день машин по 15 так отправляю!». Но инстинкт самосохранения взял все-таки верх – скоро начнет темнеть, каково состояние дорог на этом объезде – неизвестно (по атласу километров 50 значилось под загадочной фразой «Прочие дороги»), да и деревенский колорит познать во всем объеме ночью не хотелось. А потому мы приняли решение возвращаться в Омск, поворачивать на Тюмень и оттуда ехать до Кургана. Дорога получалась длиннее на несколько сотен километров. На деле все оказалось гораздо хуже. Сносное покрытие трассы Омск–Тюмень только первое время, потом начинаются урывки: асфальт короткими промежутками отсутствует, на его месте зияют дыры и выбоины. Короче, дорога до Тюмени оказалась на поверку гораздо длиннее, чем можно было предположить по атласу. И что самое обидное – в середине пути, действительно, был указатель на Ишим – то есть весь этот тернистый бездорожный путь и правда можно было весомо сократить.

В Тюмень мы въехали уже затемно. Ступив на курганскую трассу, вскоре уперлись в пост со знаком «движение без остановки запрещено» и надписью «Регистрация автотранспорта». К чему бы это? Служащий на посту объяснил, что таковы правила. Правда, регистрировать нас не стал: едва только успела найти в общей куче документов свои права, как он махнул нам рукой со словами «Проезжайте». Загадка!

В районе Уфы и особенно по дороге до Нефтекамска таких нефтяных вышек раскинулось по полям огромное множество — они стоят едва ли не через каждый километр, а то и меньше, группами от двух до десятка-полутора штук. Работа идет круглосуточно

По дорожным указателям выходило, что до Кургана нам осталось 160 километров, то есть ровно 2 часа пути. За рулем к этому времени сидела я, т. к. проходить кроссовые расстояния с легкостью ночью, не падая головой на руль от сна, давалось именно мне, мой сменщик ехал преимущественно днем. Местность, скажу вам, колоритная и жуткая – непонятного вида полузаброшенные деревни, молодежь на остановках стайками по 15–20 человек, как сомнамбулы, почесывающие щеки и глядящие пустым взглядом на проезжающие машины (трезвость вызывала подозрения), туман, темнота. И я решила не останавливаться во что бы то ни стало до самого рассвета. Банально страшно. Скорость оказалась намного ниже, чем 80 км/ч. Во-первых, плотный туман, во-вторых, темнота, в-третьих, узкая дорога и слепящий свет фар встречных машин. 60 км/ч, а то и меньше. Прошел час, потом второй. Скоро уже будет цивилизация – город, по наивности думала я. Куда там! Вслед за этими двумя часами прошел еще один, а потом еще половина, но цивилизацией так и не пахло: все те же полуразрушенные поселки, да еще и дорога испещрена мелкими выбоинами с небольшими промежутками ровного асфальта. Скорость приходилось снижать и до 20–30 км/ч. Я к этому моменту уже включила магнитолу на приличную громкость, открыла свое окно и орала песни, потому что спать хотелось неимоверно. И вот уже к 8 часам утра на горизонте наконец-то появились трубы котельных, промышленные задворки города, и вскоре мимо проплыла табличка с надписью «Курган». На поверку вместо 160 км оказалось около 300.

Четвертые сутки

Этот экипаж ГАИ в Набережных Челнах нарисован. Если не ошибаюсь, на ДВП. Конструкция стоит в траве. Но издалека, особенно в 7 утра и спросонья, выглядит очень натуралистично: по крайней мере, я тут же сбросила скорость до 40 и ехала так до самого озарения

Челябинск мы преодолели без проблем и, совсем немного отъехав от города, поняли, что начался перевал – трассу опоясал скальник, растительность резко изменила свой характер, дышать стало намного труднее. Перевал Челябинск–Уфа считается одним из самых тяжелых. Здесь дорога представляет собой череду крутых подъемов и таких же крутых спусков, большинство из которых переходят друг в друга в крутых поворотах. Дорога очень узкая, а асфальт местами сильно разбит. Все это на протяжении около 200 км. Первое время просто тяжело дышать, а когда начинаются серьезные подъемы и спуски, то становится и вовсе невыносимо: въезжать на перевал на голодный желудок и невыспавшимся не стоит ни при каких обстоятельствах. При этом, если вы полагаете, что сможете, открыв окно, насладиться свежайшим холодным горным воздухом, то глубоко заблуждаетесь! Холодным – это пожалуйста, сколько угодно, здесь действительно по сравнению с +35 в низине очень зябко, но вот насчет свежести – байки: длинной колонной, словно муравьи во время миграции, по всей дороге перевала тянутся многотонные фуры, автовозы, грузовики, спецтехника. Лихо разгоняясь на спуске, они налегке одолевают максимум половину подъема, где переходят на пониженные передачи и испускают в воздух просто неимоверное количество черного дыма. Запах отработанной солярки постоянен. Он везде. От него голова идет кругом и приходится постоянно пить, чтобы не угореть – осадки остаются, кажется, даже в желудке.

Ужас заканчивается только на въезде на территорию Республики Башкортостан. Природа Урала, конечно, уникальна – увидеть все величие гор с трассы, увы, не получится, т. к. смотровых площадок почти нет, но когда въезжаешь на вершину, а справа от тебя простирается горная лощина, усыпанная вековыми елями, а облака при этом висят где-то там внизу, дух захватывает! А еще красивы горные озера и реки – пожалуй, только в этих местах и можно хлебнуть кусочек свежего воздуха, потому что находятся он в низинах.

Далее Башкортостан. Уфа – совершенно уникальный город в плане дорожных указателей. При въезде на посту висят таблички на Уфу и еще на какой-то населенный пункт, по названию совершенно незнакомый (город в области). При этом указатели здесь идут двуязычные – на русском и башкирском, что путает капитально. Само собой, я порулила на Уфу. По городу мы колесили часа два-три. Безрезультатно. В итоге оказалось, что свернуть надо было на посту, в самом начале согласно тому самому указателю на неизвестный нам населенный пункт. Благо, что до выезда из города нам осталось еще чуть-чуть. Выехали.

И тут, в одном из поворотов нас, добропорядочных водителей, останавливает инспектор ДПС (отличительная особенность – начиная отсюда и до самого выезда из Татарстана гаишники стоят едва ли не на каждом перекрестке, даже в чистом поле. Вот уж за чем, а за безопасностью на дорогах здесь следят строго). Встаю на обочину, глушу двигатель, ВЫКЛЮЧАЮ ФАРЫ. Выхожу из-за руля с полным пакетом документов, и веселый гаишник, глядя на меня честным голубоглазым взором, вопрошает: «Почему без ближнего света фар ездим за городом?». У меня аж дар речи пропал. Доказывать ему, что фары я выключила только что, на его глазах, потому что заглушила двигатель, оказалось бесполезно. Меня провели в машину ГАИ, оформили протокол, выдали квитанцию на оплату штрафа и попросили по возможности оплатить его сегодня в Уфе, потому что иначе штраф до Иркутска не дойдет. Первый в жизни штраф! Ни за что! Меня чуть не порвало от возмущения. Само собой, возвращаться в этот сумасшедший город я и не думала.

Едем дальше по трассе. Дорога стала заметно свободней (помнится, я тогда подумала, что уже вечер, и дальнобойщики ложатся спать). И тут – пост ГАИ и дорожный указатель «Нефтекамск 15 км». Открываю карту, пытаюсь определить, сколько от Нефтекамска до Набережных Челнов, и в упор его по трассе не вижу. Нет на карте Нефтекамска! Оказалось, что за поисками заправки, мы пропустили поворот на Казань.

К этому моменту я стала замечать еще одну странность: за нами как будто бы «хвост». Одна и та же серебристая «десятка» то висит сзади, соблюдая наш скоростной режим, то обгонит, а потом вновь появится в зеркале заднего вида. Сначала думала – бред от усталости, но потом запомнила номера – это одна и та же машина! Причем она съездила с нами до Нефтекамска! Так стало неуютно... И я вновь решаю ехать до рассвета или до Набережных Челнов без остановок. Все время нашего следования (а до Челнов мы в эту ночь не доехали километров 150) эта машина с двумя колоритными личностями в салоне (товарищ кавказской национальности и русский молодой парень в кепке) ехала за нами неотрывно, то обгоняя, то вновь появляясь сзади.

Наше пребывание в Москве выпало как раз на ураган, последствиями которого стали снесенные крыши, упавшие столбы, разваленные летние кафе. В лесах полегло много деревьев. А такие вот отголоски случались и через неделю после стихии — старая ель упала прямо попе

Когда наступила кромешная тьма, от усталости мы валились уже оба. Менялись пару раз, но ехать долго за рулем не могли. Дошло до того, что мой сменщик просто останавливался посреди дороги, потому что глаза уже слипались и слезились от напряжения. Сев за руль, я решила, что еду до первой же большой стоянки, где ночуют дальнобойщики, и ложусь спать. В обществе все-таки не так страшно. Первая стоянка показалась не скоро, при этом периодически кто-нибудь да хочет использовать тебя в качестве «поводыря», садясь на хвост и слепя дальним в зеркало.

Как только в поле показалась большая территория, огороженная забором, где уже стояло несколько фур и легковых машин, я тут же на нее свернула. Заплатив 100 рублей, поставила машину поближе к выезду и, откинув спинку, попробовала спать. Не получалось. Тут на выезде показалась та самая «десятка», остановилась, какое-то время постояла, затем из нее вышел пассажир и пошел куда-то в поле вдоль забора парковки, а сама машина проехала на стоянку и припарковалась в некотором отдалении от нас. Короче, пролежала я так с открытыми глазами часов до 5 утра. Проснулась уже в 7, тут же завелась и, погревшись минут пять, рванула дальше. Больше за нами никто не ехал.

Пятые сутки

Вот и все. Ранним утром мы въехали в Челны, поистине город КамАЗа, где даже на самом въезде стоят два указателя – один на Челны, а другой на Камский автозавод. Само собой, что из грузовой техники здесь превалируют выходцы именно этого завода, улицы заполнены различными автомобильными магазинами, так или иначе связанными с КамАзом – продают все от самих машин до мельчайших запчастей. Хорошие дороги, низкие цены, большие развязки. Один только мост вызвал недоумение – тот, по которому проходит трасса через Каму. Мост для транзитного транспорта платный. Размер оплаты зависит от массы автомобиля: за нашу легковушку надо заплатить 30 рублей. Но состояние его при этом настолько убитое, что диво берет. Как при таком количестве транзита, идущего через Челны ежедневно и круглосуточно, покрытие моста может быть настолько убогим – ямы, колдобины, выбоины, самые настоящие ухабы, металлические стыки? Только штыри, по-моему, не торчат. Средняя скорость движения по мосту около 30 км/ч!

Нижний Новгород. На фото, особенно после дождя, хорошо видно, какова здесь колейность. Эта колея — далеко не самая глубокая

Затем позади остались Казань, Чебоксары, близился Нижний Новгород. В этом городе колея достигает, пожалуй, своего апогея. На шестиполосной дороге, идущей через город, скапливается огромное количество фур, большинство из которых стараются держаться на средней полосе – чтобы можно было вовремя перестроиться как вправо, так и влево. А потому колея на этой середине достигает 15–17 см в глубину! С этого момента на федералке начинают появляться светофоры: в более-менее крупных деревнях. А выезд из города венчает плакат с надписью «Четыре часа комфортного передвижения – и вы в Москве!». Ну в этом господа дорожники и чиновники немного слукавили (на правительственном автомобиле, наверное, и можно добраться до Москвы за 4 часа), у нас же ушло около 6 часов при том, что Владимир остался в стороне. Совсем скоро остались позади знаменитые Петушки, и окольными путями через Ногинск и Дмитров двумя бетонками мы добрались до Клина, где и было место нашей московской дислокации на время посещения «Автоэкзотики». А назавтра был МКАД, Ново-Рижское, Волоколамское, центральные улицы первопрестольной и неописуемые московские пробки. А сегодня мы еле дошли до кроватей, потому что, казалось, каждая молекула организма все еще ехала со скоростью 80 км/ч.

Судя по контингенту наших трасс, самым прибыльным делом в России скоро станет торговля автомобилями: по дорогам едут сотни забитых автовозов, перегонщиков, а сколько машин везется «сеткой»…

В сухом остатке чистый путь от Иркутска до Москвы составил около 3,5 суток (за вычетом поломки и блужданий по бескрайним просторам нашей родины и городам), с двумя вразумительными ночевками. Ехать так очень тяжело. Даже по очереди. Даже по широким четырехполосным дорогам. К тому же преодоление часовых поясов происходит постепенно, в результате чего световой день выходит каким-то бесконечным: едешь-едешь, едешь-едешь, а все светло и светло. К тому же движение на Запад приводит к тому, что ехать утром просто невозможно – солнце постоянно светит в глаза до самого обеда. За все время пути я успела дважды сгореть и загореть снова. Абсолютная темнота стоит всего около 3–4 часов в сутки. Постоянная жара в диапазоне температур от +35 до +40, но, приехав в Клин и выйдя из машины, я первым делом погладила ее по капоту – тест на выносливость она выдержала на 99 %!

Общим планом

Во-первых, что больше всего меня убило в нашей стране – цены на бензин. Вернее, не в нашей стране, а в нашем регионе, потому что именно в Иркутске на всем протяжении пути Иркутск – Москва бензин САМЫЙ ДОРОГОЙ. Вот для примера цены на 92-й в разных городах России: Иркутск (при выезде) – 20.10 руб. Новосибирск – 19 руб. Омск – 19.50 руб. Челябинск – 17.80 руб. Чебоксары – 18.20 руб. Клин – 17.70 руб. Москва – 18.50 руб. Уфа – 18.50 руб. Казань – 16.90 руб.

При этом, в регионах, где есть свои НХК (Иркутск, Омск, Уфа), бензин дороже, чем в соседних, где нефтепереработка не ведется. Парадокс?.. У нас в общей сложности на путешествие длиной в 5000 км при среднем расходе в 5,3 литра ушло 640 литров бензина на сумму в 12000 рублей с небольшим. С учетом практически постоянной работы двигателя даже на холостых во время коротких стоянок и поломок, когда бензин вылетал просто литрами.

Что касается туристической инфраструктуры трассы: голодным и холодным точно не останетесь. Различные кафе находятся рядом с каждой крупной деревней. На выездах из городов стоят более-менее крупные комплексы, включающие в себя кафе-столовые, гостиницы с вполне комфортными спальными номерами, в большинстве из них предлагается душ, баня, сауна. На таких стоянках на выездах из городов организованы и платные охраняемые стоянки, на которых любят ночевать дальнобойщики – их здесь собирается по 50, а то и 70 машин, в зависимости от вместимости парковки Переночевать на такой парковке стоит от 50 до 150 рублей. Кипяток тоже можно найти по трассе. Есть он не везде (например, в мелких кафе между крупными городами где-нибудь посередине пути могут и не дать), лучше всего запасаться горячей водой как раз в кемпинг-отелях. Его здесь точно продают, негласная цена по трассе – 10 рублей/литр. То же самое с шиномонтажом – мастерских много, но в заброшенных углах посреди трассы ассортимент покрышек не столь большой, качество работ, соответственно, тоже не слишком блещет. А потому в случае неприятности, если есть такая возможность, лучше дотянуть до ближайшей цивилизации, где и сервис, и выбор.

На отрезке между Ишимом и Омском на обратном пути (в Тюмень мы решили уже не ехать и воспользовались объездом) в 10 часов утра дорожники просто взяли и перекрыли мост, чтобы выставить бетонные блоки для ограждения. В результате 20—30 минут простоя в обе сторо

А вообще, наконец-то и в нашей стране путешествовать стало возможно с комфортом. По всей средней полосе ведутся глобальные ремонтные работы разбитых участков, федеральные трассы расширяются на 1–2 полосы в каждую сторону. Вот Челябинск, например, где на выезде из города развернулось полномасштабное строительство новых полос, или строительство дороги на Урале. Выезжая за пределы Иркутской области, откровенно плохих дорог вы больше не найдете (за исключением только трассы Омск–Тюмень). Такое ощущение, что по мнению правительства и дорожников, на Красноярском крае Россия заканчивается. Хотя у нас вроде бы начались какие-то подвижки (по крайней мере, трассы перекрывают – говорят, что для капитального строительства), правда, в объездах по деревням дорогу зачем-то усыпают песчаной подушкой, которую хоть и трамбуют, да толку мало – заднеприводные «Марки»-«Чайзеры» особенно после дождя прорывают целые траншеи, утопая в мокром песке.

Ну и пусть. Ну их, все эти неприятности. Впечатлений от путешествия осталось настолько много, что в следующем году при благоприятных обстоятельствах у нас запланировано еще одно большое путешествие – на своих четырех до Финляндии через Питер с обязательным на этот раз посещением Казахстана – очень хочется воочию увидеть, как живет страна, в которой объявили войну правому рулю и куда теперь вереницами автовозов идут б/у Mercedes и Audi.

Путь домой

Обратно, хватив перегонщицкого бессонного опыта с лихвой, мы решили ехать как белые люди – с ночевками. В общем-то, тот же самый маршрут, но показался он бесконечно долгим. Когда к исходу четверых суток я поняла, что мы не проехали еще и половины пути (за то же самое время неделей раньше мы добрались от Иркутска до Москвы), то терпение наше лопнуло, и мы снова садились за руль денно-ночными сменами. Особенно тяжелым выдался первый день, который начался с пробок и просто бешеного хаотического движения на задворках Владимира и нескольких жутких аварий – на отрезке длиной километров в пять в районе Нижнего Новгорода мы увидели сразу три ДТП. Потом шел дождь, потом туман, потом темнота и движение по колее под слепящим светом встречных машин, а потом и еще одно ДТП – прямо в повороте стоят посреди дороги два паркетника, мигают аварийкой, а перед ними человек лежит. По частям. Они его в две машины сбили: один затормозить не успел, а второй на обгон пошел. Не приведи господь никому такое увидеть, меня трясло потом еще три дня. TX Global

Дорога, уже знакомая, казалась в большинстве случаев скучной. Скуку развеяли только один раз на подъездах к Уфе местные гаишники. Перед самым носом вылезла на дорогу «десятка». И едет – не мычит, не телится: то разгонится едва ли не 100, то тормозит до 40 км/ч, кидается по полосе из стороны в сторону. И видно ведь при этом в поворотах, что впереди никаких неадекватных водителей – все стараются оторваться. Вот и мой водитель решил обогнать от греха подальше. Вылез на встречку, посмотрел, что обгон возможен, и тапку в пол. А там на подъемчике гаишники стоят. Естественно, остановили. Долго мурыжили в машине. Что самое-то интересное – знак запрещающий есть в обе стороны, и посередине при этом пунктирная разделительная. В общем, минут через 30 вернулся мой спутник с кучей документов, в которой вместо прав лежала «времянка» – водительское удостоверение у него отобрали.

Так, с времянкой у одного и ехали до Иркутской области. Воспользоваться объездом, облюбованным ранее, нам на сей раз не дали: гаишник на посту не стал проверять документы, но едва я показала правый поворот, тут же махнул палочкой, дескать, проезжай прямо. А потому пришлось все тяготы М-53 выносить с лихвой. Раздолбанная федералка забрала себе глушитель, который после преодоления катакомб развалился на три части. Без особых приключений мы добрались до Нижнеудинска, где черт нас дернул снова заправиться до полного бака. Мы успели выехать за город километров пять-шесть, где на гравийном спуске, обгоняя плетущийся по обочине КАМАЗ, машина взревела и снижать обороты уже не собиралась.

Остановившись на обочине, обозрели ситуацию: обороты не реагируют на манипуляции с регулировками карбюратора – холостые не опускаются, смесь не делается беднее, при этом бензина она кушает столько, что из трубы валит столбом белый дым, а вокруг машины и внутри нее образуется плотное удушливое облако. Решаем почистить клапан холостого хода, снимаем его, достаем насос, пока продували, внутрь подкапотного пространства упала крохотная металлическая шпилька. Не на пол, а именно куда-то внутрь – полчаса с фонариками пытались ее найти, нашли, поняли, что без длинной проволоки не достанем. И пока мой спутник ходил по обочине в поисках проволоки, я пыталась достать ее отверткой (все-таки рука у меня поменьше). Проезжающий мимо народ был в шоке от картины под названием «Женщина с отверткой». Короче говоря, не помогло ничего – ни замена топливного фильтра, ни чистка свечей, ни клапана холостого хода, ни регулировка бедности смеси, ни резкое нажатие на газ. А в один прекрасный момент поползла вверх температура. Быстро поползла. Машину заглушили и оставили остывать. Благо, что рядом оказался какой-то скудный водоем, где мы воды и набрали, потому что все пятилитровые канистры в салоне уже кончились.

В итоге, после почти часа ожидания открыли крышку радиатора, из-под которой все равно фонтаном хлынул кипяток. Залили новую воду, завели, подождали, глядя на температуру, и поехали так. Делать все равно было нечего. Расход бензина увеличился настолько, что это стало видно по падающей стрелке его уровня уже через 15–20 минут. Машина жутко ревела и обзавелась этаким «автопилотом», о котором мы мечтали всю дорогу: на четвертой передаче она абсолютно спокойно ехала, держа скорость в 40 км/ч БЕЗ НАЖАТИЯ на педаль газа. Т.е. включаем четвертую, отпускаем газ и маневрируем только педалями сцепления и тормоза. Машина едет сама. По нашим подсчетам, до заправки должно было хватить (канистры с бензином в салоне не было). И тут внезапно в районе Шеберты мы понимаем, что «круиз-контроль» почему-то не работает – на газ не давишь, а она глохнуть начинает. Закрыли окна, приостановились – мотор шепчет ровно и спокойно. Вот что это было?!

В Тулуне мы выставили все регулировки на пригодный для езды уровень (в Нижнеудинске все ставили на минимум) и к ночи спокойно доехали до Иркутска.

Потом оказалось, что, скорее всего, это где-то что-то застряло (может, в воздушном тракте, может, и в топливном) и периодически заклинивало. Вот и все: кочка – она орет, другая – приходит в норму. Все до банального просто. В целом же этот тест на выносливость моя боевая подруга выдержала на 5+: все, кто крутил пальцем у виска перед нашим отъездом, откровенно признаются, что слегка завидуют – такое приключение! Что самое характерное – машина доехала до Москвы и обратно, при этом все запаски, взятые с собой, так и остались недвижимы в багажнике – мы ни разу даже не прокололи колесо. И хоть сейчас «пенсионерка» после ремонта подвески и замены приводов вполне может все так же колесить по улицам Иркутска, пришло время поставить ее на консервацию – воровать, так миллион – ремонт после путешествия будет глобальным. Сразу к БайкалМоторШоу-2008.

P.S Выражаем огромную благодарность за помощь в путешествии шелеховскому гонщику Александру Пушкарю, президенту канского отделения РАФ Александру Голубеву, мастерам автосервиса «Классика» Канска Павлам и Косте, Андрею Храмцову, иркутскому гонщику Евгению Корешкову и просто всем хорошим людям, которые помогли не сгинуть на просторах нашей бескрайней Родины.