Маршрут. Одна лошадиная сила (Хубсугул)

4 Мая 2007

Автомобильный мир в погоне за лошадиными силами ушел куда-то слишком далеко. Давно не думая, почему мощность двигателей до сих пор популярно измерять в этих безобидных, малошумных и преданных человеку животных. Да, условно, но очень удобно и всем понятно. А что на самом деле представляет собой одна-единственная настоящая лошадиная сила? Корреспонденту «А+С» удалось это понять, пройдя на конной упряжке по льду озера Хубсугул более ста километров за три дня. Между прочим, исследуя его западный берег на предмет автотуризма!

В Ханхе немало магазинов и «рублевая зона»

Мы едем с Сергеем Волковым на его Land Cruiser 80. Машина выпуска 1993 года, пробег за 400 тысяч км, в базовой комплектации — все «ручное», «тонкие» двери, дерматиновые сиденья, к которым примерзаешь на холоде и привариваешься в жару. И все же, вот он, настоящий экспедиционный автомобиль всех времен и народов. С удобным «логином» шасси. Атмосферная дизельная шестерка, мосты, постоянный полный привод, комбинация коробки с раздаткой без всяких цепей и муфт. Понижающая передача включается классическим рычагом, межосевой дифференциал блокируется отдельно нажатием кнопки. Что еще надо для путешествий по миру?

В эти кожаные латы монгольского воина можно облачиться и пострелять из лука

О Монголии и в частности озере Хубсугул мы рассказывали не раз, начиная с 90-х годов. А тема набирает актуальность. Любителям «натурального» отдыха становится тесно даже на Байкале с его обширными окрестностями — новая индустриализация и всеобщий маргинализм скоро совсем не оставит достойных мест для чистого уединенного туризма. А здесь, на Хубсугуле, недалеко от нас и с похожими природными условиями, обещается экологическая резервация. Людей ждет обстановка, мало отличительная со времен хотя бы последних здесь сражений между монголами и маньчжурами в 19 веке.

Одна из достопримечательностей в Ханхе, куда возят туристов — 13 Обо

Впрочем, самое главное открытие этого путешествия — изоляция Хубсугула — вещь тоже весьма условная. Да, на первый взгляд, здесь полная необитаемость. Именно таким Хубсугул показался мне еще в 2000 году, когда на четырех внедорожниках во главе с Валерием Гаращуком мы прошли озеро с его восточной стороны. А сейчас местность эта вдруг открылась совсем с другой стороны во всех смыслах. Это вполне жизнедеятельный организм, и по-своему находится в опасности от наползающей цивилизации.

Так в основном выглядят турбазы в Ханхе, обязательно с многоканальным спутниковым телевидением

Один факт, что доехать до села Ханх на северном берегу Хубсугула от центра Иркутска (а это около 340 км), с учетом не самой спешной езды и перехода границы в Мондах, можно за шесть или даже меньше часов, уже о чем-то говорит. И живописная дорога сюда «набивалась» отнюдь не сегодня и не вчера.

Типичная обстановка в юрте

Село Монды возникло еще в середине 19 века как перевалочный пункт для купеческих караванов из Китая и Монголии. А также как своего рода геологическая столица Окинского плато, где в 1800 году (до войны России с Наполеоном, представляете?) впервые были обнаружены залежи кристаллического графита. Полвека спустя здесь уже оформилась золотопромышленность, а советские геологоразведчики еще открыли много полезных ископаемых, в том числе новые месторождения нефритов и золота.

Плавсредств на озере единицы

В местной средней школе есть даже скромный музей, экспозиции которого в основном и посвящены геологической истории края. Кое-что есть из палеонтологических находок (зубы и бивни мамонтов, например), раздел боевой славы, включая книгу памяти, где многие ушедшие отсюда на фронт не вернулись и до сих пор считаются без вести пропавшими.

Вариант гостиницы на базе бывшего склада, зато удочку можно закидывать чуть ли не из окна

А еще здесь есть металлический шлем древнего монгольского воина. Шлем нашли в окрестностях два года назад, а хвост к его макушке музейные работники приделали уже сами. Пока никто не взялся идентифицировать находку, не исключено, что это не настоящий шлем, а просто декоративная работа местного кузнеца, для «души» или еще для каких-то целей.

Эта «Волга», обнаруженная в дебрях Ханха, немного напоминает весь здешний уклад

О том, что сами монголы готовы к активизации товарно-туристических потоков через Монды, подсказывает их новое трех-этажное здание таможенного перехода, окрашенного почему-то в розовый цвет. С нашей же стороны по-прежнему стоит сарайчик, и ни розовых, ни каких-то еще новых зданий строить еще не начинали, хотя собираются.

Монголия во всей красе разворачивается сразу за таможенным постом. Грунтовая каменистая дорога с ямами и старыми бревенчатыми мосточками. Кстати, второй в компании автомобиль, высококомфортный и ярко окрашенный RAV4, смотрится здесь уже не совсем уместно, хотя о чем говорить, если 19 км до Ханха проезжают даже на Honda Integra, Mitsubishi Legnum и подобных легковушках. Просто скорости и удовольствия от езды не будет.

То ли дело в «кукурузнике» — смена асфальта на разухабистое покрытие заметна лишь по слабым отголоскам от работы мощной подвески. Только и ждавшей, где бы нормально размять кованые тяги и толстенные пружины.

Тот самый легендарный капитан Бат

История монгольского народа тоже разворачивается с самой границы. И вовсе не с эпохой Чингисхана связанная. Недалеко от Ханха есть так называемая «лысая гора», огромный лесистый холм с проплешинами на самой макушке. По приданию, именно здесь во второй половине 19 века маньчжуры схватили предводителя мятежной армии, Чэ Гинжоу, одного из последних героев того времени, кто восстал против китайских поработителей. Собирался перейти границу и попросить помощи или убежища у русских. Не успел — преследователи смогли «засечь» лагерь в японские подзорные трубы. Ночью напали, вождя схватили живым, тайком увезли аж в Пекин и очень жестоко казнили. Интересно, «черные копатели» уже добрались до этой «лысой горы»?

Так закладывается хорхог — баранина, приготовленная на жару камней

В самом Ханхе дороги еще хуже — пни да камни, причем острые, как пики. Голый пыльный поселок. Зато сюда можно приезжать с родными деньгами — рублевая зона! То есть в магазинах продают и за тугрики, и за рубли, правда, в последнем случае надо платить ровно — сдачи почему-то не бывает. Купить можно сувениры, сухопродукты, курево, питье и всякую водку, включая фирменные монгольские сорта. Цены на все практически «наши». Сотовой и обычной телефонной связи пока нет, но на одном утесе ежиком ощетинился старый радиоузел, с которого можно быстро дозвониться в Иркутск.

Эта компания вывалила из Уазика и «Жигулей»

Сейчас в Ханхе разворачивают деятельность уже несколько турбаз «полевого» типа. В основном они принадлежат иркутянам. Некоторые турбазы созданы на территории бывших заготовительных баз, где даже старые склады переделываются под гостиничные секции с обустройством без особых претензий. Уже есть и стильные бревенчатые домики, в том числе с комфортабельными номерами, где «включен» туалет и душ. И все же основное проживание, чему и должны быть рады туристы, экзотическое — национальные войлочные юрты на два, три или четыре «койко-места». С удобствами на улице.

Ну где еще встретить красивый автомобиль «пришельцев», как только не на льду Хубсугула?

В самих юртах, надо сказать, уютно, особенно если их регулярно проветривают, чтобы избежать специфичного запаха «сырой шерсти». Вот только температурный баланс при минусе на улице поддерживать в юрте не так просто. Дровяная «буржуйка» быстро нагревает воздух, но тепло в юрте долго не держится. Ночью надо подтапливать, чем и занимаются дежурные базы. Могут «недотопить» или, наоборот, перестараться, устроив маленький ад, после чего выползаешь на улицу подобно раку из кастрюли. Впрочем, туристический сезон здесь начинается с июня, когда по ночам уже более-менее тепло, и проблема поддержания комфортного тепла отпадает.

На западном берегу великолепнейшие пейзажи!

Рыбалка, конные прогулки, игрища со стрельбой из лука, объезд или обход священных монгольских мест — вот основные виды активного отдыха, предлагаемого на гостеприимных турбазах. Из пассивного времяпрепровождения — обеды и ужины с национальными блюдами. Например, баранина, приготовленная на камнях. Экзотика стопроцентная — грубо «наломанные» куски мяса, вкусного, бесспорно, и скрипящие на зубах песчинки от камней!

На южных турбазах широко используют китайские солнечные батареи

Картофель и прочие гарнирные изыски уже на «совести» поваров базы, поскольку коренные жители неплохо обходятся и без этого. На турбазе «Монгол-Сибирь-Аян», где мы остановились, замдиректор Сергей Завгородний пояснил, что картошку и другие «огородные» культуры приходится завозить из России, потому как здесь сие выращивать не принято.

И действительно — в монгольских дворах хоть и дома «русского» типа, и огорожены забором, и площади имеют приличные, но грядок и прочих «окультуренных» участков не встречается. Да и почва здесь не приспособленная к огородничеству.

Некоторые торосы нелегко преодолевались даже на конной тяге

Кстати, в этой поездке удалось пообщаться с некоторыми земляками, кто налаживает деловые мосты между регионами. И Сергей Завгородний, на мой взгляд, из числа тех, кто делает это так, как должно быть — с уважением к истории, культуре и образу жизни монголов. Сам уже хорошо изъясняется на их языке. И все это воздается должным — человека в селе уважают и для него все двери открыты в любое время. К сожалению, мне приходилось видеть и другой тип предпринимателей, этаких современных «конкистадоров», для которых чужая страна не более чем предмет для выгодных контрактов.

«Водораздел» на местном Аршане «Черная вода». С одной стороны лед, с другой — «теплые» воды источников, которые в 300 метрах от берега выбиваются прямо из земли

Кстати, многие вопросы «за жизнь» или по истории этого в бывшем шаманского края местные «единогласно» переадресовывали некому капитану Бату. Найдите, мол, он все знает. Кто такой, что за легендарная личность?

Коренной житель Ханха, эрудированный капитан Чэ Бат оказался бодрым пожилым человеком в возрасте 72 лет, хорошо говорящим по-русски. Мама у него была буряткой, а сам он учился в России, в астраханском речном училище. Водил суда по Хубсугулу, переняв эстафету отца, капитанская миссия которого, по сути, вошла в историю Хубсугула. Именно Чэ Бат поведал красивую и печальную историю о мятежном монгольском герое, а еще рассказал о флоте, который пусть скромный, но на озере был и даже считался вполне современным.

Одно из опасных мест, где лошади частично даже проваливались. Хорошо, что не поехали по «западу» на машинах

Начало хубсугульской верфи было положено в 1905 году, когда сибирский купец Корвоносов, торговавший с монгольскими ламами, предложил построить деревянный пароход. И уже в 1910 году первый корабль, с паровой установкой в 40 сил и грузоподъемностью 50 тонн, благополучно был спущен на кристальные воды Хубсугула. Назывался «Монголия» — при одобрении главного ламы так его назвал «родитель», тот сибирский купец. А в 1931 году построили второй, уже грузоподъемностью 100 тонн и более современный теплоход. Да-да, корабль, оснащенный 100-сильным 2-тактным дизелем!

Лошадиная тяга, козьи тулупы, карабины — так «А+С» ехал впервые!

Потом были всякие другие пароходы и теплоходы, курсировавшие по озеру, в том числе целое семейство кораблей с названием «Сухэ-Батор». Последний корабль спустили на воду в 1986 году, после чего флот постепенно «умер» и сейчас почти не функционирует.

Но все идет к тому, что корабли разного назначения здесь еще поплывут! А пока вольное освоение озера продолжается и на суше, в том числе, конечно, на автомобилях. Так, при посещении местной турбазы «Серебряный берег», среди оставленных благодарными постояльцами сувениров было приятно увидеть фирменную футболку иркутского клуба «Протектор»! На ней покорители озера сообщили и даже подробненько нарисовали, как на трех внедорожниках «закольцевали» маршрут. Правда, с западной стороны обойдя озеро вдали от берега, через Дархатскую котловину. Что ж, у нас-то как раз одна из целей — посмотреть, насколько действительно непроходим западный берег Хубсугула.

В апреле еще совсем не поздно это сделать, совершив «кругосветку» по льду озера. Официальных ледовых дорог в этом году здесь нет, да и зима нынче на Хубсугуле тоже выдалась теплой. Однако все равно холодней, чем на Байкале, к тому же в марте заметно прижало. Так что лед почти до метра толщиной образоваться успел. И в апреле, несмотря на оттепели, еще не думал «плавиться».

Типичные дворики в Ханхе

Во всяком случае, лесовозы ЗИЛ еще вовсю перевозили бревна, чем и вселяли в нас полное доверие. Кстати, лесу возят много, уже почти в «наших» масштабах. Зверей в лесах стало заметно меньше — изюбрей и кабанов браконьеры уже почти истребили под китайских заказчиков. Рыбы, как говорят, тоже стало меньше и она помельчала. Так что, Хубсугул нынче под прессом «цивилизации».

А вот и главная ледовая магистраль, соединяющая Ханх с райцентром на южном берегу — Хатгалом. Хорошо накатана и на всем протяжении почти не имеет торосов и труднопроходимых трещин. Во всяком случае, «Жигули» нашего сталкера и RAV4 легко катятся под ярким солнцем, тепло и безветренно приветствующим наши благие намерения. А где же Land Cruiser?

Остался на базе в Ханхе, поскольку с Сергеем Волковым нам предстоит оригинальная миссия — вернуться в Ханх по льду вдоль западного берега, но уже на лошадях. В неспешном познании «потустороннего» мира, который сейчас выглядит темным и непреступным хребтом, где стаями бродят волки, и нога человека не ступает. Как это кажется с восточного берега, где хоть какая-то, но есть давно освоенная «автодорога».

Встречных не очень много, но каждая встреча — событие. Вот группа монголов на ИЖе с коляской попросили подзарядить аккумулятор. Сдох, поскольку батарея автомобильная, и подзаряжаться от штатного генератора не может. Пока заряжаем, осматриваю мотоцикл. Канистры с маслом U-Tech, а на колесе коляски вижу цепь. «Для проходимости в торосах?» — сначала возникает нелепый вопрос, но все оказалось куда прагматичней. Это такой способ ремонта шины. Покрышка порвалась, а чтобы ее прижать к ободу и чтобы камера не пучилась через порез, шину в этом месте «обернули» цепью. Как все гениально просто.

Не заставил себя ждать и другой пример феноменальной монгольской «мимикрии», на основе чего можно написать диссертацию по теме «Человек и техника в экстремальных условиях сосуществования». В попутном направлении встретили на льду большую компанию монголов в национальных костюмах, веселых мужчин и стеснительных женщин. Едут в Хатгал и «бурханят». Мы еще не успели выйти из машин, как в лицо уже тычут початой бутылкой водки, мол, и вам надо, как положено.

Всего мы насчитали двадцать одного монгола, которые высыпали всего из двух автомобилей: «Жигули» и УАЗ-фургон, да и тот наполовину забит тюками. Рессоры УАЗика прогнуты в обратную сторону, зато с какой любовью отделан салон — кругом войлочная изоляция с «подбивками» из разноцветной ткани, проклеенные окна, шерстяные коврики на полу. В такой машине должно быть тепло, как в юрте. А то, что тесно — в дальнюю дорогу по-другому здесь и не ездят.

Хотели «заскочить» на самый большой остров Хубсугула, Далайн-Модон-Хуйс, считающийся у монголов священным. Когда-то здесь жили ламы, и до середины 80-х годов на нем еще сохранялись кое-какие постройки. Но потом на вертолете сюда «залетели» какие-то туристы, ритуально съели барашка, после чего остров выгорел со всеми реликвиями.

И сейчас, в отместку за злостные деяния «цивилизованных» людей, остров нас к себе не пустил. За три-четыре км до берегов огородился торосами, для нашей техники не преодолимыми. Впрочем, и до Хатгала идти смысла не было. Доехали до турбазы «Тойлот» на юго-западном берегу, откуда двоим и предстояло вернуться на «конной тяге».

Здесь, на юго-западном берегу Хубсугула, сеть турбаз развита еще лучше, и ставились они раньше, поскольку связь с «большой землей» отсюда через доступные для транспорта степные дороги, до самого Улан-Батора. Причем турбазы эти также «юрточного» типа, но рассчитаны именно на иностранных туристов (в смысле не русских). И это сразу понятно: на каждой есть не только «толмач» с монгольского на английский, и не только спутниковая антенна, но также солнечная батарея, благоустроенные (для летнего сезона) туалеты и душевые комнаты, а также целая и одинаковая посуда. А в самих юртах обстановка даже похуже, чем можно видеть в Ханхе, без особых изысков во внутренней отделке.

К турбазам на юго-западе от Хатгала проходит отсыпанная дорога, так что этот район можно признать давно обустроенным. В наш приезд здесь проездом ночевали два предпринимателя из Иркутска и небольшая группа европейских туристов.

Через полтора суток мы уже грузились совсем на другой «транспорт»: три санные упряжки с запасом сена. Две «рабочие», одна резервная, которую вел 14-летний паренек по имени Мама, сын одного из проводников. Старший из них, Аргча, немного понимал и говорил по-русски, и это нам, невежественным, значительно облегчило поход.

Если на реактивном самолете со скоростью около 900 км/час лететь на запад, день значительно растягивается. А если на лошади идти по Хубсугулу со скоростью 7-10 км/час, день удлиняется еще больше! Но уже не благодаря полету «поперек» времени, а за счет возможности его мысленного объятия. В санях на сене можно расположиться с большим комфортом, укутавшись в тяжелый и теплый козий тулуп, специально предусмотренный для нас проводниками. Катишь под мерный перестук копыт, слушаешь монгольские песни, сам чего-то начинаешь подпевать и спокойно размышляешь над бытием жизни.

Монгольские лошади, одни из самых неприхотливых и выносливых лошадей в мире. Я не отказал себе в удовольствии взять в руки вожжи, так сказать, протестировать одну лошадиную силу. Управляется кобылка отменно, четко, можно сказать, чутко реагируя на команды поводом влево-вправо, а на легкие «шлепки» вожжами по крупу и энергичные вопли «чу-чу» мгновенно набирает ход. Правда, галопом их не гнали, не тот случай.

Единственный минус — лошадки могут чего-то испугаться, даже вынутого фотоаппарата, и неожиданно погнать, что приведет к неуправляемому заносу саней и даже к их перевороту — «колея» полозьев саней довольно узкая. Но опытные проводники знают, как быстро с этим справиться, поэтому никаких эксцессов в плане «активной безопасности» не случилось.

А еще лошадки прямо на ходу справляют свои естественные надобности, но к этому привыкаешь. Другое дело, что в связи с этим всякие умники сейчас начинают обвинять крупных животных в парниковом эффекте и образовании озоновых дыр. Сволочи, а не люди, нашли же, на кого свалить свою варварскую деятельность!

Между тем ледовая обстановка по западному берегу оказалась сложней, чем на восточном. Много торосов и трещин с тонким ледком, в некоторых из них лошади даже «промочили» ноги. Впрочем, опытным монголам удавалось найти и обеспечить безопасные места проходов, иногда на поиски объездных путей уходило много времени. Приходилось даже переходить по прибрежным снежным целинникам. Кроме того, здесь, на диком западе Хубсугула, в иных местах лед сотворил такие нагромождения, которых не приходилось видеть даже на Байкале.

Сама же береговая линия вблизи оказалась совсем не такой мрачной и отвесной, как виделась с противоположной стороны. С равнинами и пляжами, теплыми оазисами, где мы повстречали стаи белых лебедей! Одна такая живописная заводь есть на «Черной воде» — так называется местный Аршан, где прямо из-под земли бьют целебные источники и целые речки. Летом здесь бывает немало людей, в первую очередь самих монголов. Местные вода и грязи лечат от многих болезней, и особенно эффективно вылечивается экзема. Видны автомобильные следы, стало быть, со стороны Хатгала сюда еще можно проехать. Видимо, проезд есть и до самой крайней здесь турбазы Жэглэг, откуда ведет тропа в Дархатскую котловину.

Кроме того, по западному берегу много обустроенных зимних стоянок для скота, который летом перегоняется на заливные луга в северной части озера. А так, конечно, проехать на автомобиле весь берег не получится — много скал и непролазных болот. Говорят, что монгольское правительство думает прокладывать здесь нормальную автодорогу, но вряд ли это получится в непосредственной близости от берега. Видимо, желающим его «покорить» придется это делать как мы, по льду на лошадях и прочих «подручных» средствах, или летом на катерах.

А это стоит того! Компактный, по сравнению с Байкалом, Хубсугул в ясную погоду полностью просматривается даже вдоль. Можно наблюдать подобие миражей! В солнечный день нагретый воздух частично отделяет горизонт, и, например, остров издали видится раздвоенным. Завораживающее, истинно мистическое зрелище!

Ночи тоже были как по заказу. Наполненные первобытным космическим ужасом. Чистое безлунное небо здесь не просто ближе, оно буквально «всасывает» в свою черную от бесконечности и пористую от звезд бездну. Без всякого алкоголя перестаешь ощущать гравитацию Земли. Ветра нет, тишина вакуумная. И тем страшнее соседство ледяной корки озера. Лед ночью живее, чем днем, он вообще не молчит. То слышны глухие цикличные удары, похожие на медленное, как в предсмертном организме, биение сердца. То вдруг раздастся страшный треск, похожий на выстрел из ружья, а то что-то звонко лопнет, подобно гигантской тетиве лука. Жутковато.

Видели НЛО (подчеркну — будучи в абсолютно трезвом здравии): небесную сферу пересекала мигающая звезда. Явно не спутник. Отражая солнечный свет, спутники не мигают. И вряд ли самолет, потому что звезда неожиданно «погасла» еще в зените, да и самолетных трасс здесь нет. В общем, решили, что очередные инопланетяне проникли на Землю через червячную дыру, которыми малообитаемая Монголия должна быть богата. Сами же монголы, наши проводники, в это время безмятежно спали. Прямо на улице, закутавшись в шкуры. Говорят, они так спят и в морозы. Кобылки же на ночь распрягались. Сани оставались на льду, а «тягачи» в одну лошадиную силу отдыхали на бесснежном берегу, мирно хрумкая свое сено.

Понятно одно — для людей, желающих напрочь «отключиться» от цивилизации, лучшего времяпрепровождения не найти. Обстановка располагает к простым и откровенным общениям даже между совершенно разными людьми. А заодно можно поучиться у монголов тому, как относиться к родной природе. Нешумные, неприхотливые к еде и быту, никакого мусора после себя не оставляют, костер разводят, обсыпав площадку песком или камнями, а после тщательно его тушат.

Диких зверей, в том числе расплодившихся нынче волков, так и не встретили, хотя их следы, в том числе «кровавые» (съели какую-то домашнюю скотину), видели. Так что, прихваченные проводниками карабины образца гражданской войны, не пригодились. И это хорошо.

Что сказать в заключение? Хотелось, чтобы сюда ехали люди только с благими намерениями. Ничего не поделаешь, эта поездка прямо-таки взывает к банальным моралям. Иначе Хубсугул скоро превратится еще в один расхожий «рай в шалаше» с надорванной экосистемой. Лучше всего мое личное отношение к этим местам прокомментирует мудрость, увиденная на простом ватмане в музее поселка Монды: «Один человек оставляет в лесу след, сотня тропу, а тысячи пустыню». Добавить нечего.