Часть первая

Часть вторая

Дорога к камню

Краткое содержание первых четырех частей

Путешествие по Австралии продолжается уже десятый день. Позади остались крупнейший город Австралии — Сидней, умиротворенная столица страны — Канберра, восхождение на главную вершину континента — гору Костюшко и 1200-километровый перегон Сидней — Мельбурн…

Бывает так, что невозможное — возможно

Итак, мы с вами расстались ранним утром в центре Мельбурна, после того как нам на своем Ford Falcon все же удалось выскочить из ставшей ловушкой парковки в центре второго по величине австралийского города. Ситуация критическая — до окончания регистрации на рейс в Алис-Спрингс менее часа, а нам нужно еще добраться до аэропорта и переделать кучу дел. Задача была столь сложной, что мы уже начали прикидывать, что будем делать, если опоздаем на самолет.

Итак, проблема номер один — надо выбираться из лабиринта центральных улиц на магистральную дорогу. Поехали наугад — почти куда глаза глядят, и вот на очередном перекрестке увидели указатель, ведущий на магистраль. Перекресток, другой, третий — эстакада, и вот мы уже на скоростной дороге №1. Теперь нужно пройти через добрый десяток многоуровневых развязок, ни разу не ошибившись с выбором направления — иначе на свой рейс опаздываем точно. Ситуация осложнялась тем, что в Мельбурне несколько аэропортов (выделенных на указателях голубым цветом) и перед каждым пересечением надо увидеть «свой», быстро сориентироваться с направлением, что при скорости потока под 120 км/час не так-то просто. Минут 30 я играл в этот дорожный блиц и вроде ни разу не ошибся. Попали: вот и указатель — «Melbourne Airport, 3 km»! Шанс попасть на свой рейс многократно вырастает, мы даже решаемся заехать на заправку, чтобы избежать штрафа за недостачу топлива (автомобиль надо сдавать с полным баком). Опять везет — если по дороге мы не видели ни одной заправки, то перед самим аэропортом разглядели указатель на АЗС на второстепенной дороге чуть в стороне.

Теперь остается только сдать автомобиль. Не успели подумать, как перед глазами появился указатель — «Returns Car Rental». Только я порадовался, как все удачно сложилось — проскочил отворот. Вот как меняется ситуация! Теперь чтобы зайти на второй круг, мне потребуется неизвестно сколько времени, и мы вновь опаздываем. Конечно, законопослушные граждане так бы и сделали, но только не русские с нашим воспитанным с младых ногтей правовым нигилизмом. Прямо как в анекдоте. На американском хайвэе русские проскочили нужный поворот и решили вернуться задним ходом. Естественно, тут же случилось ДТП. Приезжает полиция. Стукнувший наших афроамериканец рассказывает, как все было. Русских коп даже не слушает: «Эти черные совсем с ума сошли — он говорит, что вы ехали по магистрали задним ходом…».

Но в жизни все банальнее. Едва мы включили аварийку и задний ход, как следовавшие за нами стали интенсивно перестраиваться, образовав «дорожный мешок», по которому мы и сдали назад метров 50.

Находим на огромном паркинге европкаровские места и бежим к менеджеру. После предложения принять автомобиль он посмотрел на нас с недоумением — мол, как можно не доверять людям. Нам осталось только отдать ключи и двинуться в поисках своего терминала (удивительно, но в огромном аэропорту Мельбурна мы нашли его за 5 минут, продравшись через лабиринт лифтов и эскалаторов).

Последняя задача — пройти электронную регистрацию на рейс. Мы немного опасались — что это такое и с чем ее едят. Но оказалось — все проще некуда. Подходишь к терминалу, напоминающему наши платежные, вставляешь для идентификации банковскую карту, подтверждаешь полет этим рейсом и даже выбираешь свободное место в салоне. Вот и всего делов — два нажатия пальцем на экран и посадочный талон у тебя. Быстро, удобно и никаких очередей.

Ситуация повернулась с ног на голову — мы всерьез опасались опоздать на рейс, а тут вдруг получили 20 минут на разграбление сувенирных магазинов — пока на табло напротив нашего рейса не загорелась надпись «Last call».

Австралийский ербогачен

Это был первый из пяти внутренних рейсов в Австралии, но самый длительный — 3 часа полета. С густонаселенного тихоокеанского побережья мы летели почти прямо на север в городок Алис-Спрингс. Самая что ни на есть австралийская глушь — городишко посреди почти абсолютно пустынного пространства. До ближайшего города от Алис-Спрингса 1,5 тыс. км, а то, что рядом с «Алисом» (по местным меркам — в тысяче километров вокруг), обозначенное на карте как населенный пункт, на самом деле — одинокое ранчо или заправка с пабом и небольшим мотелем. Расстояния тут так велики, а население столь разряженно, что школьники на отдаленных ранчо учатся… по радио — для них вещает специальная обучающая станция School of the Air. Этакий австралийский Ербогачен, только с точностью наоборот — если на Катанге экстремально холодно, то в «Алисе» жарко — все три дня, что мы здесь были, погода не менялась — плюс 43 в тени.

Пока летели (на вполне взрослом Boeing 777), размышляли — что же увидим на посадке — наверняка, дощатый полуразвалившийся деревянный сарайчик-аэропорт. Как же мы ошибались! Аэропорт пусть и оказался небольшим (хотя смотря с чем сравнивать — поболее иркутского), но современным и уютным. По крайней мере, мягкое ковровое покрытие во всех залах до этого видеть не доводилось нигде. А до города (12 км) — ехали на белоснежном Mercedes E-класса (все такси — представительского уровня) за $40 (в два раза дороже, чем в Сиднее) — вот вам и глушь!

Сам городок оказался совсем небольшим — весь центр мы обошли за час, и очень уютным — никаких строений выше двух этажей, пешеходный центр и бесчисленные уютные ресторанчики, барчики и пабы, в которых и коротают время не только разморенные на жаре туристы, но и никуда не спешащие горожане (куда вообще здесь можно спешить!). Какое же это удовольствие — кружка холодного пива на 40-градусной жаре (было 17 января — кто помнит, в Иркутске в этот день были те же 40, только со знаком минус) в умиротворенном месте после 10 сумасшедших дней в австралийских мегаполисах!

Как туристическая единица Алис-Спрингс никакого интереса не представляет — заурядный провинциальный городишко. Хотя с определениями можно и поспорить. Десятки высококлассных отелей (даже в нашем — по местным меркам скромном, был бассейн), ресторанов, современный стадион, казино, огромные гипермаркеты и торговые центры, бутики мировых брэндов, поля для гольфа и даже ежедневная 48-страничная местная цветная газета (и о чем тут можно писать — казалось бы, и не происходит ничего). Удивительно, но в этой австралийской глуши инфраструктура (и как следствие — уровень жизни) ничем не отличаются от городов на побережье.

Уже через несколько часов пребывания в Алисе мы поняли, что изучили город вдоль и поперек, и по большому счету делать здесь нечего. Алис используется туристами в основном как перевалочная база на пути к разбросанным вокруг природным сайтам, но чтобы добраться до них, нужен автомобиль. Мы уже заприметили несколько прокатных контор, но брать автомобиль (помня о чудесном уменьшении цены в Сиднее) решили в Europcar, офис которого, судя по путеводителю, был расположен на самой длинной улице городка Gap RD. Но пройдя почти всю улицу — а это километра два (что было не так-то просто, учитывая более чем 40-градусную жару), до самого выезда из города прокатной конторы мы так не обнаружили. Неужели за разговором не заметили? На обратном пути стали внимательно присматриваться к номерам домов, но по искомому адресу «рентакара» не было. «Они переехали, теперь офис есть только в аэропорту» — разъяснил нам скучающий абориген (в самом прямом изначальном смысле этого слова). Посчитав, что поездка в аэропорт вряд ли оправдана в экономическом смысле, решили арендовать автомобиль в ближайших конторах, благо их здесь было сразу несколько. Для меня же прогулка по Gap RD не прошла бесследно — окончательно ассимилировавшись в Австралии, решился на покупку шляпы в одной из многочисленных лавчонок. Удивительно, но вопреки ожиданиям, она мне оказалась к лицу (честно говоря, думал, что буду выглядеть в ней, как клоун — впрочем, читатель может составить по этому поводу собственное мнение).

Так как делать особо было нечего, автомобиль решили повыбирать — ходили от конторы к конторе, сравнивая цены. В отличие от Сиднея едва ли не половина автомобилей были внедорожники в боевом оснащении — скажем, 70-е утилитарные «круизеры» с кенгуринами и шноркелями. Мы даже было созрели для того, чтобы взять такую машину, но вовремя одумались. Потому как ездить на такой вокруг Алис-Спрингса все равно, что работать экскаватором в песочнице — один голый понт (что впоследствии и подтвердилось). Ну где здесь найти бездорожье — кругом почти идеально ровная поверхность, с водой (а значит и грязью) большая напряженка — реки и озера появляются после дождей всего на несколько дней, зимой. Выбирали-выбирали и остановились на… Toyota Corolla. Правда, автомобиль брать не стали — только зарезервировали — так, к этому времени уже несколько раз «утоляли жажду».

Другие

Самое сильное впечатление этого дня — первое соприкосновение с австралийскими аборигенами. Полтора года назад в США мы были в индейской резервации, но тогда культурологического шока не было — американские индейцы хоть и несколько экзотичны, но в целом интегрированы в общество. Да и внешне от нас не слишком отличаются — такие же люди, может быть, с иным оттенком кожи, но не более того. Об австралийских аборигенах этого не скажешь — это скорее наглядный пример того, какими были наши предки многие десятки тысяч лет назад.

Меньше всего хотелось быть обвиненным в неполиткорректности, но из песни слов не выкинешь — австралийские аборигены (мало кто знает, но они образуют отдельную австралоидную расу) напоминают пришельцев из другого времени — какого-нибудь палеолита (вспомните школьные учебники с иллюстрациями к теории эволюции Дарвина, так вот эти люди стоят не на верхней ступени развития). Еще 40 лет назад, пока не получили гражданство, они и людьми-то не считались. Нескладные сгорбленные фигуры, широкие лица с сильно развитыми скулами, носами и губами, красные глаза, замедленная мимика, нечленораздельная речь, когда говорят на своем наречии (впрочем, их английский куда лучше моего). Потерянные, почти испуганные взгляды. Но главное — отстраненность от современного мира. Перемещаются аборигены, как правило, компаниями, испуганно-затравленно озираясь — опять же простите за грубое сравнение — как наши асоциальные элементы. Примерно такой же у них образ жизни — почти никто не работает, поэтому весь день проводят в бесцельных шатаниях, возлежаниях на лужайках и просиживании на скамейках. Несмотря на то что среди них доминирует алкоголики, даже в самых демократичных заведениях аборигены скорее исключение, но многие уже с утра — пьяные или в помятом виде. Часто громко скандалят (но исключительно между собой).

Австралийские аборигены абсолютно не интегрированы в современное австралийское общество. Все попытки правительства Австралии сделать из них полноценных граждан терпят крах. В рамках политики ассимиляции до 70-х годов прошлого века дети аборигенов воспитывались в белых семьях, но без особого эффекта. Это все равно, что приучить волчонка жить среди домашней утвари. Исключения бывают, но они редки: за три дня в Алис-Спрингсе мы встретили одного работающего аборигена (охранника в гипермаркете), одного — за рулем, и один раз семью, регистрирующуюся на рейс в аэропорту — ничтожно мало, если учесть, что каждый пятый житель Алис-Спрингса — коренной национальности.

В то же время австралийское общество всячески возносит культуру аборигенов и прилагает титанические усилия для поддержания их популяции. Аборигены (почти поголовно безработные) получают хорошие пособия и ренту за использование их земель, обеспечиваются социальным жильем, имеют большие льготы при поступлении в университеты, да много еще каких преимуществ. По всей стране построено множество культурных центров аборигенов (мы посетили их не менее пяти, но ни в одном аборигенов так и не увидели), призванных оберегать культуру их этноса. Парламент постоянно рассматривает вопросы о положении аборигенов (есть целое министерство, занимающееся их проблемами), а недавно премьер-министр публично принес извинения представителям разных племен за «перегибы в национальном вопросе».

Но нужна ли самим аборигенам эта насаждаемая цивилизация? Согласно недавно проведенным исследованиям, живущие в естественных условиях на закрытых территориях аборигены (а таких подавляющее меньшинство), имеют более высокую продолжительность жизни и почти не страдают алкоголизмом. «Цивилизованные» аборигены не только спиваются, но почти начисто утеряли то немногое, что имели их предки — навыки охоты и добычи пищи.

Австралийские аборигены — дети природы, и те способности, которыми они обладают и которые некоторыми не утрачены, просто уникальны. Они могут делать прогноз погоды с такой точностью и почти моментально, что не под силу никакой самой современной лаборатории. Добывают пищу и воду в абсолютно безжизненной пустыне и могут жить там месяцами — где современный человек не протянул бы и трех дней. У австралийских аборигенов особо острое зрение — они не могут смотреть обычное кино, поскольку на экране видят лишь отдельные кадры, не сливающиеся в движение. Они видят «быстрее», чем мы. Этим объясняются и «авангардные» мотивы их картин — мы просто не понимаем их реализм!

Современные ученые гадают, почему самая древняя цивилизация на планете (по некоторым данным — ее возраст до 60000 лет) совершенно не эволюционировала, более того — регрессировала (на континенте найдены остатки инженерных сооружений, но им десятки тысяч лет). То, в каком виде нашли ее первые европейцы, было далеко даже до первобытно-общинного строя, и такое наивное существование могло продолжаться бесконечно. Почему, несмотря на разницу природно-климатических условий жизни в различных частях континента и разрозненность племен, во всех сохранялся примерно одинаковый уровень развития? Называется несколько причин — удалённость и автономность континента, климат, отсутствие культурных растений и хищных зверей. Примитивные языки (несколько сотен слов), часто подменяемые отчаянной жестикуляцией, отсутствие связи между племенами из-за сложностей с общением (каждое небольшое племя говорило на своем наречии), самые примитивные навыки (аборигены не умели шить, строить жилье, не развивали ремесло, земледелие и скотоводство, многие племена не умели даже рыбачить), почти полное отсутствие одежды. Как и наши далекие предки периода каменного века, огонь разводили трением двух кусков дерева друг о друга, причем работа по извлечению искры продолжалась до получаса. Пищу не варили — только жарили на костре. Совершенно дикие обряды с преобладанием сексуальных оргий. В племенах, связанных исключительно родственными связями, не было даже лидеров — только шаманы! Питались аборигены в основном мясом кенгуру и птиц, которое добывали с помощью бумерангов и копий, варанов, забиваемых палками, да травами, кореньями и личинками. Представляете, каким шоком было для них соприкосновение с современной цивилизацией!

Но оно стало для них и губительным — за 100 лет из-за непереносимых болезней, с бактериями которых организм аборигенов справиться не мог, популяция сократилась более чем в 10 раз. Правда, сейчас вновь восстановилась — сегодня аборигенов почти 500 тыс., 2% населения Австралии. Впрочем, чтобы аборигены стали полноценными гражданами общества, потребуется еще неизвестно сколько времени — ведь тот путь, которым шло человечество тысячами лет, спрессовано для них в десятилетия!

Шоссе в никуда и suzuki cargo мощностью 2 в.с.

Утром при получении своей Corolla мы провели небольшой эксперимент — не стали показывать «верительную грамоту», с такими мытарствами полученную в Сиднее (внимательный читатель помнит, что поначалу нам было отказано в прокате автомобиля по российским правам), а дали девушке на стойку наши обычные российские права. Не моргнув и глазом (специально наблюдал), она за 5 минут выписала все документы и лихо подогнала нашу Corolla ко входу.

Конечно, можно долго смеяться над банальностью Corolla (что и произошло недавно на нашей «Трибуне»), но после невнятного Ford Falcon она показалась нам лучшим в мире автомобилем: легким и послушным в управлении, адекватным на действия рулем и газом, комфортным и просторным. Единственное но (которое, впрочем, к данной конкретной марке относится так же, как и ко всем прочим) — после стоянки в аутбэке с его открытыми пространствами (в тени не укроешься) на 43-градусной жаре, салон еще долго напоминал финскую парилку. Из этой ситуации мы решили выходить по-сибирски — там, где можно, не глушить двигатель (тем более на абсолютно пустынных территориях это не слишком и опасно). Вот так — в Сибири двигатель на стоянке работает, чтобы людям не замерзнуть, в австралийском аутбэке — чтобы не спариться.

Хорошо, что вечером накануне мы внимательно проштудировали путеводитель, в котором в числе прочих настоятельно рекомендовалось брать с собой воду в пустынные места, из расчета 1 л./чел./час. Купленной на выезде из города упаковки в шесть 2-литровых бутылок нам едва хватило на 4-часовую поездку. Даже не знаю, что было бы, если бы мы пренебрегли этим советом — такая жажда меня до этого ни разу не мучила.

День мы посвятили изучению окрестностей города. К западу и востоку от Алис-Спрингс проходит хребет Макдонелл с его причудливыми разломами скал, иногда напоминающими американский Гранд-каньон. Виды, конечно, впечатляющие — размах природы. Но куда бы мы ни заехали, везде было абсолютно безлюдно, а присутствие человека только чувствовалось — как в романе Кинга «Лангольеры». В заброшенном городе Арлунга (здесь сто лет назад был золотой рудник) работал музей, но кассиров и смотрителей не было. Во всех прочих местах были открыты санузлы — но опять ни души. Места, где мы бродили, были абсолютно дикими (жаль, что варана, как обещал путеводитель, так и не встретили), но перемещаться требовалось только по размеченным тропам. В горах Макдонелл дошло до абсурда — мы прошли по скалам огромный 5-километровый полукруг и когда до места старта оставалось метров 500 (мы уже видели нашу Corolla), указатель возвестил — конец маршрута, пожалуйста, возвращайтесь обратно. Вы бы пошли? Вот и мы нет — мило прогулялись напрямую по белому песочку высохшего озера.

За день мы проехали более 300 километров, встретили, в лучшем случае, с десяток автомобилей, много трупов кенгуру по обочинам, а из живых существ — стада диких верблюдов и лишь одного человека. Большая часть пришлась на асфальтированные шоссе, ведущие в никуда в прямом смысле слова — вдоль 113-километрового шоссе Ross hwy не было не то что населенного пункта, а жилья вообще — только природные памятники. Закончилось шоссе небольшим мотелем в несколько домиков — приютом туристов, совершающих отсюда пешие экскурсии по парку Ruby Cap. Правда, когда мы проехали по Ross hwy c половину пути, дорога сузилась до полутора полос — при разъездах (дай Бог, чтобы их набралось с пяток) мы просто сбрасывали скорость и принимали влево, на обочину.

Единственный человек, встретившийся нам в этот день — Клаус, которого мы нашли в Арлунге. Вначале полуразвалившийся красный микроавтобус Suzuki Cargo мы приняли за неизвестно как и для чего попавший сюда экспонат. Остановились посмотреть — что за чудо такое. Вдруг из беседки поблизости появился человек с чайником в руках — в каких-то лохмотьях, стоптанных кроссовках, но зато улыбавшийся во весь свой беззубый рот. «This is the best car. There is no petrol. There is no oil. There is no foot. There is no water» — прокомментировал он наш интерес к Suzuki. Вот те на — это разукрашенное развалившиеся чудо-юдо на четырех полуспущенных колесах, с набитым помоечным барахлом салоном, еще и двигается! Только тут мы поняли, для чего впереди микроавтобусика торчат оглобли, а несколько в стороне за пригорком разглядели двух отдыхающих верблюдов.

Клаус рассказал, что шесть лет назад приехал в Австралию из Германии, да так здесь и остался — путешествовать. Живет, где придется, питается, чем бог послал. Все, что надо, у него есть, вот только иногда холодного пива не хватает, — посетовал он.

Мы так и не поняли — то ли Клаус блаженный, то ли абсолютно счастливый. Или все проще — настолько счастлив от своей гармонии с миром, что похож на блаженного? И вообще это почти философская тема — что нужно человеку для счастья. Ведь восьмизначный счет, вилла на побережье, яхта и личный самолет его не гарантируют, а вот разбитый микроавтобус, два прирученных верблюда и неограниченная свобода — наверняка.

Я до сих пор жалею, что так и не запечатлел Клауса по боевой выкладке — он слишком неторопливо запрягал своих «коней», а мы спешили дальше. «Никуда не денется, на 50 километров в округе здесь только одна дорога, сфотографирую на обратном пути». Но когда через час мы возвращались, Клауса и след простыл. Куда он мог деться? А может, это был просто мираж…

Сила в камне

Главная достопримечательность окрестностей Алис-Спрингс, притягивающая к нему сотни тысяч туристов — это, конечно, Национальный парк Улуру с его одноименным монолитом и 36 скальными куполами Ката-тьюта. Это такие же символы Австралии, как Сиднейская опера и Харбор Бридж.

Конечно, посещение Улуру — обязательная программа тура по Австралии. Но то, что он находится на расстоянии 465 км от Алис-Спрингса, смутило моего товарища — по поводу целесообразности поездки к «камню» в самолете по пути в Алис-Спрингс у нас даже произошла небольшая размолвка (кстати, единственная в этой поездке) — сколько времени может занять 1000-километровая поездка по почти безжизненной территории. Сутки? Двое? Трое? Все зависит от состояния дороги, о котором мы ничего не знали. Лично я был готов на все, вплоть до аренды вертолета, но мой товарищ этого мнения не разделял. Поэтому первое, о чем мы спросили у таксиста, когда ехали от аэропорта в город — в каком состоянии находится дорога до Улуру. Похоже, он даже не понял нашего вопроса, как будто мы спросили — правда ли, что дважды два четыре. Потому что дорога на Улуру, все 465 км, это абсолютно ровное и почти прямое двухполосное шоссе с ограничением скорости в 130 км/час (!). Часть дороги приходится на «федеральную» магистраль Аделаида-Дарвин — главную дорогу, соединяющую густозаселенный юг и почти пустынный север континента (стратегически — некий аналог нашей трассы «Амур»). Но и участок «федералки», и та часть пути, что ведет непосредственно к камню, почти пустынны. Днем, по дороге туда, мы встретили максимум с десяток автомобилей — на без малого 500 км пути.

Впрочем, дорога, несмотря на исключительно однообразный безжизненный пейзаж, не была скучной. Во-первых, мы заехали на Wallara Rancho — пожалуй, самое обжитое место по пути из Алис-Спрингс к Улуру. Заправка, кафе с хорошим беконом (мы как раз не позавтракали) и мотель, что невероятно в начисто безводном пространстве — с бассейном. Еще лет 30 назад это место было культовым для путешественников всего мира — в отсутствии асфальтированной трассы добраться сюда уже было достижением. Хозяин даже создал небольшой музей тех романтичных времен. Правда, со строительством «федералки» романтический ореол ранчо поубавился, зато прибавилось шальных туристов (массовое нашествие на Улуру началось именно после строительства дороги Аделаида-Дарвин). Хозяин ранчо мистер Wallara (культовая среди путешественников личность) оказался выходцем с Украины. Точнее, потомком выходцев, бежавших в это пустынное место после Второй мировой войны. Мы поневоле представили, как осваивались в этом абсолютно безжизненном месте предки господина Wallara — выжить в пустыне в одиночку без воды и связи с внешним миром — да это просто подвиг!

Другую достопримечательность по дороге создала сама природа — гигантский (180 метров в поперечнике, 15 м в глубину) кратер от упавшего 4700 лет назад метеорита Хенбери.

Гигантскую глыбу Улуру на горизонте мы увидели, когда до самого большого на земле монолита (по сути, гигантского камня) оставалось еще километров 50. И чем ближе приближались, тем величественнее становилось зрелище — огромная глыба отполированного веками песчаника, лежащая посреди почти ровной степи. Страшно подумать, но этому массиву более 600 млн. лет, причем, по мнению геологов, на поверхности находится всего 10 процентов монолита — его «корни» достигают глубины 6 км. Миллионы лет выветривания привели к тому, что монолит стал характерного песчаного цвета, который меняется в течение дня, в зависимости от освещения. Издали он выглядит почти гладким, но вблизи испещрен морщинами-прожилками, как лицо старца. Хотя его состоянию можно позавидовать — миллионы лет ураганов, дождей и постоянного выветривания могли бы оставить и более глубокие следы. Тем более, что монолит постоянно дышит — как и любое физическое вещество на жаре он расширяется, а ночью сжимается, что и вызывает растрескивание.

Улуру окутан множеством легенд и мифов, а аборигены считают его своей главной святыней. Одни думают, что внутри «гора-хамелеон» пустая, а в глубине камня находится «источник священной энергии». Другие племена считают, что Улуру — это мифический зверь, засунувший голову в песок, который один раз в год ночью ее поднимает и осматривает окрестности. Местные аборигены убеждены, что Улуру — это дверь между миром людей и духов, место, где они веками совершали свои обряды. Как бы то ни было, есть вещи, которые не поддаются объяснению. Метеорологи ломают голову над дождем, который проливается строго над Улуру — никому еще ни разу не удалось его предсказать! Зато аборигены чувствуют приближение священного дождя за месяц, и заранее стягиваются к монолиту. Бывает это далеко не каждый год. Стоит ясный день, неимоверная жара и вдруг небо затягивается тучами, начинает дуть сильный ветер и с неба в течение нескольких минут извергается ливень. Дождь внезапно прекращается, но вода продолжает стекать мощными потоками, в лучах солнца и на фоне красного песчаника напоминающими кровь. Очевидцы говорят, что это совершенно фантастическое зрелище.

Теоретически на монолит можно взобраться, хотя это довольно опасно — ежегодно несколько человек гибнут от сердечного приступа или срываются с тропы, о чем напоминают специальные таблички. Камень в течение дня раскаляется, к тому же восхождение связано с физическими нагрузками. Аборигены считают, что эти жертвы — месть богов (сами они не взойдут на священный монолит ни при каких условиях).

Восхождение на Улуру было главной целью нашей поездки — мы все же материалисты, и ни в какую месть духов не верим (хотя многие отказываются от восхождения именно поэтому). Но не суждено — при температуре выше 35 градусов тропа закрывается — поверхность камня буквально раскаляется. Судя по объявлению, тропа должна была открыться после 22.00, что побудило нас отложить возвращение, но когда солнце скрылось и уже в полной темноте мы подъехали к камню, тропа по-прежнему была перекрыта, и ни одной живой души не наблюдалось. Зато постояли у святыни ночью и в полном одиночестве!

Днем можно было прогуляться вокруг камня по 10-километровой тропе, но мы вынуждены были от этого отказаться. Думаете, из-за жары? Как бы не так — накануне в окрестностях Алиса мы протопали и побольше. Из-за агрессивных местных мух! Если накануне они просто нам надоедали, то в Улуру не давали дышать. Никакого сравнения с меланхоличными российскими созданиями — местные агрессивны, многочисленны и настолько противны, что едва не вызывают судороги. Стоит едва высунуть нос из машины, как они набрасываются, как стая злых пчел из растревоженного улья. Противостоять невозможно, разве что интенсивно отмахиваться, отчего передвижения перерастают в дополнительную физическую нагрузку.

Может, поэтому созерцание заката на Улуру — главной туристской фишки, не доставило особого удовольствия. Да, огромный камень в степи действительно был величественен и прямо на глазах менял свой цвет, но эти атакующие мухи, так и норовящие залезть в уши или рот (мне даже пришлось два раза сплюнуть), разрушили всю эстетику величественного процесса.

Мы к этому времени перебрались к другой святыне Национального парка — находящемуся по соседству (по местным меркам рядом — 32 км) массиву из песчаника Ката-тьюта, откуда (для созерцания есть специальные обзорные площадки) было видно оба главных сайта Улуру. В очередной раз порадовались непосредственности австралийцев — на площадочку они притащились большими компаниями и с шампанским в переносных холодильниках. Особенно умилил колоритный дедушка, позировавший на фоне камня с пластиковым стаканчиком с шампанским и с тремя мухами на носу.

Курс на Алис-Спрингс взяли только в 12-м часу ночи. Я читал в Путеводителе, что австралийцы предпочитают не ездить по ночным дорогам из-за большого количества живности, и решил на этом немножко подзаработать, да поторопился. Едва мы отъехали от Улуру, как предложил товарищу пари, что на ближайших 450 км встретим не более 3-х машин. Через 20 минут спор был проигран — попалось сразу пять, видимо, тусующихся вокруг отелей Улуру туристов. А дальше — на протяжении 400 км (которые мы прошли чуть больше, чем за 3 часа) ни одного автомобиля! Просто в голове не укладывается.

Зато было много живности. Сначала нам в лобовое стекло ударилась сова. Думали, зашибли насмерть, вышли из машины — сова сидела на асфальте и недоуменно на нас пялилась. Едва мы сделали несколько кадров, как она, видимо, отойдя от шока, улетела в аутбэк. Потом увидели заячьих кенгуру — действительно похожих на кроликов, только перемещающихся прыжками. Они долго сидели в свете фар (естественно, что мы ехали на дальнем), а потом сиганули с дороги. И вот, наконец, настоящие кенгуру. Довольно крупные особи, по двое-трое сидели вдоль дороги и с любопытством нас разглядывали. Как только мы с ними равнялись, они начинали прыгать почти параллельно автомобилю — так, что можно было свободно их разглядеть. И так — несколько раз.

Где-то на середине пути остановились — чтобы испытать волшебное чувство одиночества. Почти наркотическое состояние — ты далеко-далеко от дома, один на сотни километров вокруг, под пронзительно черным звездным небом. Неземное состояние — я испытал его всего второй раз (первый — ровно год назад, когда глубокой ночью на внедорожнике пробирался через горный кубинский перевал по дороге от Тринидада к Варадеро).

Честно говоря, была идея немножко подремать на обочине, чтобы встретить рассвет в аутбэке. Но надо было поспать нормально хотя бы два часа — рано утром у нас самолет на самый север Австралии — в Дарвин. Навстречу новым приключениям!

Продолжение следует

Часть четвертая

Часть пятая

Часть шестая

Часть седьмая

Ефим Незванный
фото автора

Автомаркет+Спорт № 12