Если не ошибаюсь, стратегическая межконтинентальная ракета из России в США может долететь примерно за полчаса. Жаль, что такой вид транспорта до сих пор не научились использовать в мирных целях, для доставки пассажиров. А то те 13 с лишним часов между Москвой и Лос-Анджелесом, что приходится лететь на самолете, кажутся утомительно-долгими — если, как у Булгакова, «забыться сном» не получается.

Вид сверху

Но сном потом кажется сама реальность. Едва самолет перемещается на континент, противоположный нам во всех смыслах, жизнеустройство действительно как будто переворачивается с ног на голову (или наоборот?). Итак, мы на территории, новый ход развития которой полностью обязан свободомыслию и одновременно товарно-денежным отношениям еще при «зачатии проекта». Потом уже началось завоевание, в ходе которого даже суровые ацтеки пали ниц.

Юго-запад США. Калифорния. Бывшая испанская колония, образование которой предопределил знаменитый и ужасный конкистадор Кортес. Занимает территорию немногим больше половины Иркутской области. Часть того самого «Дикого Запада», воспетого в кинематографе. Далеко не первый район, освоенный европейскими переселенцами, однако ставший одним из самых легендарных штатов Северной Америки, прошедший путь от первоначальной капитализации времен Золотой лихорадки к «Золотому запасу» национальной культуры — Голливуду. Жаркий солнечный климат круглый год, богатое виноделие, уникальные природные достопримечательности, грандиозные рукотворные памятники и даже знаменитая Силиконовая долина — это тоже все здесь. В общем, Калифорнию так и называют — Золотой штат.

Первый шок — это сам вид на Лос-Анджелес днем с высоты примерно полутора километров. Семнадцатимиллионная агломерация, занявшая огромную котловину на побережье Тихого океана, представляет странное зрелище, особенно в легком полуденном мареве и смоге. Если бы не островки небоскребов и не «вологодские узоры» магистральных развязок, можно подумать, что это мировой лагерь беженцев: мириады одинаковых кварталов-ячеек с плоскими низкими крышами мелко разлинованы прямыми улицами.

Где тут эмигрантские трущобы, а где респектабельные жилые районы, сверху не разобрать. Все одинаковое. Неужели так должна выглядеть высокоразвитая цивилизация? Во всяком случае, цивилизация прагматическая и рациональная. Меж тем безбрежная «поляна», залитая солнечным светом, автомобильным шумом и богемной жизнью знаменитостей, быстро приблизилась и поглотила вместе с самолетом.

Не красная жара

Уже на земле сразу окунаешься в пучину рационального ведения хозяйства, в омут сплошных контрастов и, собственно, в бешеный цейтнот. Часть аэропорта (одного из многочисленных в агломерации) на реконструкции, из самолета в зону прилета попадаешь по каким-то «временным» страшным коридорам, потом зона досмотра с добрыми и злыми таможенниками. Мне попался «злой татарин», придирался будто к варвару, хотя сам явно из азиатов. Затем уже выход на остановку общественного транспорта.

Ноябрь, а в лицо ударяет зной. Оглядеться не успели, попадаем под натиск пышно-бесформенной негритянки, она «разруливает» пассажиров, подсказывает место ожидания нужного автобуса, причем делает это с такой самоотверженной энергией, будто все прибывшие в Америку спешат спасать их экономику.

Не дав передышки, подходит наш автобус, который доставляет в прокатную контору Dollar, где зарезервирован Chrysler Sebring в кузове кабриолет. Пока едем, Ефим немного волнуется — а в связи с последними событиями, не будет ли заблокирован платеж по карте? Если так, придется как в фильме «Брат 2» покупать у местного «русского» за $500 «кэшем» какую-нибудь колымагу (прокатные конторы, как и много кто еще в США, с наличными не работают) и как-нибудь на ней ездить, хотя вояж предполагался многодневный и протяженный.

Но все обошлось — экономика США работала как всегда слаженно и без паники. И за прокатными машинами очередь. Отстояв, без проблем получили «путевой лист», но в нем не увидели номера своего автомобиля. А ведь именно таких в ангаре оставалось еще три. «Берите любой на выбор», — было уточнение менеджера. Раз так, вычленили из них менее «уставший» на вид и покидали вещички.

Благо, ехали налегке (ни тебе спальников, ни валенок, ни ящиков с тушенкой), иначе конфуз — складной верх машины предполагал сильно ограниченный багажник, меньше, чем в хэтчбеке В-сегмента. Кстати, интересно совпало, что примерно в это же время наши родные коллеги тестировали новую «Волгу»-Siber, представляющую собой как раз предыдущее поколение Chrysler Sebring. И происходило это на другом конце Света, буквально вверх тормашками по отношению к нам. Каково им, бедолагам, в таком-то положении?

Выбирались с парковки уже в ночной Лос-Анджелес — стемнело рано и быстро. За рулем опытный на «забугорных» дорогах Ефим, а под стеклом GPS-навигатор, без которого ездить здесь сложней, чем без бензина.

Несмотря на темень и наступившую с ней вкрадчивую прохладу, крышу долой — видеть и вдыхать Америку надо с открытым забралом. Да и снимать так удобнее. Сначала неуютно и даже боязно: шумные улицы с плотным движением и высокими пикапами вокруг вызывают чувство незащищенности. Но постепенно привыкаешь. А когда выруливаешь на знаменитый бульвар Голливуд, да еще с нашим громогласным хитом «Большие города», уже чувствуешь себя как дома.

Оно и впрямь, как дома, поскольку даже «Звездный» бульвар, где проходит церемония вручения Оскаров, в большей части своей отнюдь не великосветское местечко с помпезной архитектурой и аристократической аурой. Это даже не целиком пешеходная улица! К обеим сторонам проезжей части неказисто примыкают полоски тротуаров, где светятся окнами не крупнейшие киностудии или дома знаменитостей, а сувенирные лавки. Снуют ряженые в известных героев актеры, готовые позировать за символическую сумму, а настоящие знаменитости просто лежат под ногами туристов — в виде мраморных звезд с медной каемочкой.

Инициатива явно не самих знаменитостей. Кому охота, чтобы толпы «люмпенов» просто так, из праздного любопытства, шаркали по тебе подошвами? Могут и плюнуть на тебя, могут и окурок о твое имя растоптать, хотя сделать такое может совсем уж отмороженный турист. Более того, все это очень похоже на мемориальную аллею, где увековечены имена не только ушедших звезд, таких как Мэрилин Монро, но и ныне здравствующих, как Джеки Чан. Впрочем, наверное, в этом тоже свои завоевания демократии и свободы: минимум чопорности и условностей, максимум непосредственности.

Ночной Лос-Анджелес — калейдоскоп, причем без особо красивых «стекляшек». Освещенные улицы перетекают в темные, оживленные — в абсолютно безлюдные, неоновые кварталы сменяются мрачно-серыми. И городские дороги (в отличие от загородных автотрасс, в чем мы потом не раз убедимся), надо заметить, не очень ровные. То и дело заплаты, швы и просадки. Благо, подвеска Sebring демпфирует все с определенным запасом энергоемкости.

На всякий случай мелкую поклажу с задних сидений убираем на пол. От греха подальше, в смысле от ушлых мексиканцев, теоретически способных «грабануть» из открытой машины во время стоянки у светофора. А в неблагонадежности некоторых местных из числа эмигрантов, причем из служащих, мы убедились уже утром. Вечером на гостиничную стоянку нашу машину запарковал услужливый амиго (эта услуга широко распространена в США и носит название Valet), при этом в багажнике остался пакет с первыми сувенирами. Утром пакета не было.

Разбираться не стали — все могло бы очень затянуться. Это только в голливудском кино, чья колыбель находилась как раз по соседству, герои в подобной ситуации быстро всех побили, перестреляли, но пакет отвоевали бы. Нам же надо было торопиться. Нас ждала отдаленная светлая цель — Лас-Вегас с его Sema-show, но до него еще надо было добраться, и увидеть еще много всего.

Но сначала посетить одну из достопримечательностей Лос-Анджелеса, ту самую гору, на которой выложены белые буквы Hollywood. Удивительно, но культовое туристическое местечко не производит какого-то яркого впечатления. Скорее, наоборот. Растительность вокруг пожухлая, выжженная долгим отсутствием осадков, к самим буквам не подобраться, да и не заслуживают они того — слишком простецки сделаны.

Пик туристического сезона прошел, потому на сыпучих пыльных склонах в основном местные жители. И в основном с оздоровительными пробежками, с «языками на плечах», насквозь потные. Бегают худые и толстые, молодые и старые, поодиночке, парами, семьями, с собаками. Очень часто встречаются парочки «разноцветные»: черный парень — белая девушка, и наоборот.

На смотровой площадке, откуда открывается вид на весь центральный Лос-Анджелес, затонувший в утреннем смоге, почти никого. Огорожена капитально, но довольно грубо, из бетонных «плетней», опалубкой которым были нетесаные доски. Узнавший в нас бывших соотечественников, подошел представительный на вид дядька. Поговорили о том, о сем — ни о чем. Приехал сюда еще с первой волной постперестроечных эмигрантов. Сын учится в престижном университете, Россию не знает. Потом бывший русский ностальгически вздохнул и попрощался.

Дневная экскурсия по агломерации, особенно по Даун-таун и Беверли-Хиллс, позволили, наконец, немного окунуться в мир «американской мечты». Впрочем, никаких «рублевских мотивов» не обнаружено и там, где живет цвет нации: банкиры, юристы, продюсеры и пластические хирурги. Усадьбы уютные, просторные, но не более того. Времена частных архитектурных излишеств, что сейчас наблюдается у нас, здесь остались далеко позади. Выделяться не принято. Никаких звезд, понятно, мы тоже не видели. Не разгуливают они у всех на виду, и все тут. Ну и не надо. У нас в России в каждом подъезде живет своя Анжелина Джоли, и даже краше.

Перекусили в уличной кафешке, у подножья небоскребов. Забавно все это — сидеть в окружении крупнейших финансовых учреждений и жевать недорогой фаст-фуд. Потом мне вдруг захотелось поднять капот и увидеть, что там нас возит. «Смотри, тебя могут не понять», — на всякий случай предупредил Ефим. Но пока я, отдуваясь от съеденного ростбифа, рассматривал банальную 2,4-литровую «четверку», заодно по привычке оценивая уровень эксплуатационных жидкостей, никто так и не подошел с дежурным вопросом: «Проблемы? Могу чем-то помочь?». А ведь однажды этот двигатель нас подвел! Но это будет еще не скоро.

А мы уйдем на север

До сих пор катались по городским улицам, но после экскурсий предстояло покинуть Лос-Анджелес в северо-западном направлении, курсом на Сан-Франциско. То есть уже по настоящему американскому хай-вэю вдоль побережья. Причем сначала путь лежал по легендарному шоссе Малхолан Драйв, а потом по не менее легендарному шоссе №1, построенным еще до войны.

Однако и этот участок по плану делился на несколько перегонов. Первый короткий, в 150 км, в святыню любителей мыльных опер, до курортного городка Санта-Барбара, где предстояла ночевка. Но прежде еще заскочили в другое культовое местечко, связанное с активным досугом и популярным сериалом — пляжи Малибу. С трассы вода только иногда мелькала фрагментами, а тут свернули и подъехали вплотную, сразу нашли парковку, потом вышли на серо-золотистый песочек.

И вот здесь-то, наконец, мы реально ступили на самый краешек западного побережья Америки, где горизонт жизни в буквальном смысле совсем теряется. Что тут говорить, лучше перефразировать слова известной песни: «Пред нами простирался океан». Да не какой-то, а Тихий.

Такое название ему дал Магеллан, когда вскоре после открытия Колумба совершал первое в истории человечества кругосветное плавание. Плыл Магеллан через самый большой океан планеты первым из европейцев и пересекал его несколько месяцев, но с «погодкой» ему все время везло, отсюда и родилось название.

Нам тоже везло с погодой. Чистое небо, теплый ветерок и умеренное волнение у берега, которое собрало здесь множество серфингистов, опытных и начинающих. Поодиночке, парами, семьями. А ведь ноябрь на дворе! Вот он, кусочек народного американского счастья, доступный любому желающему.

В Санта-Барбару въехали уже на закате. Приятный малоэтажный городок, в центре весь такой пряничный, многолюдный, неформальная молодежь гуляет, множество сувенирных магазинчиков. Здесь ночевка в мотеле. Дверь в номер прямо с улицы, парковка под окном — здорово! При этом никаких ущемлений в комфорте: все та же белоснежная постель, как накануне в пятизвездочнике на культовом бульваре Wilsher, толстый мягкий ковер на полу, чистый кафель, пять полотенец, высокое давление в кранах, большой телевизор. Сон обеспечен крепкий и сладкий, как в счастливом детстве.

Но сам мотель на безлюдной и малоосвещенной улице. Перед сном решаюсь прогуляться. Вокруг чисто и тихо, редкие фонари, со стороны океана наплывает прохлада с туманом. Чернокожий бездомный на скамейке, какие-то тени вдали мелькают — все, как в кино. Вдруг вспомнил, что в этой стране, вообще-то, и оружие разрешено, и электрический стул не отменяли. Побродив и поежившись от неуместных мыслей, возвращаюсь в мотель. Завтра перегон до Сан-Франциско в 500 с лишним км и ответственный для меня день — сажусь за руль! Хватит ездить «стажером» на шее Ефима.

Реактор

Да, до сих пор крутить баранку за границей самому приходилось только на специальных полигонах. А здесь-то предстоит окунуться в главный атомный реактор Америки. И самым волнующим был не проезд городских перекрестков, а выезд на многополосный хайвэй. Но неизбежность предстоящего концентрирует волю. Так нас, пацанов, старшие ребята учили плавать и нырять — сбросят с бон, и вперед. Будешь тонуть, спасут, а так никаких поблажек. Два-три «захода» — и ты уже умеешь плавать.

Примерно то же и в освоении североамериканских правил движения. Главное, с примыкающей дороги на полосу разгона действительно выезжать с разгоном, «без оглядки», а там течение подхватывает и несет. Скорость для всех полос невысокая, 60-65 миль в час, и все едут плюс-минус 5-10 миль. Чувствуешь себя рыбкой в огромном сплоченном косяке, который без начала и конца, с безотчетной силой движимый в какую-то бесконечность. А еще главное — GPS-навигатор, с которым чувствуешь себя не заложником «стаи», а все-таки самостоятельной разумной песчинкой, способной к ориентированию на местности.

Вскоре становится понятно, почему в Америке не придают того значения драйверским качествам автомобилей, как в Европе. Скорости относительно невысокие, а дороги прямые, с плавными изгибами. В активном маневрировании нужды никакой. Поэтому даже наш Sebring, даже с какими-то проблемами в тормозах (при нажатии педали «колотило» одно из передних колес) смотрелся легкоуправляемым, прогнозируемым и совсем не валким автомобилем.

Но не тут-то было! Не все и не везде дороги в США ровные, как стрела. Как раз вся западная сторона — это горные массивы с долинами. Да и далеко не все дороги односторонние многополосные. Все зависит от статуса и направлений. Шоссе №1, по которому мы сейчас двигались, строилось еще в 30-е годы — в то время именно прокладкой дорог Америка ударила по великой депрессии. Покрытие качественное, но с тех пор построилось еще много дорог, и шоссе №1 далеко не единственный маршрут до Сан-Франциско.

Зато очень интересный. Отдав свои нити другим направлениям, многополосная дорога сначала ужимается до двух полос в каждом направлении, с разделительным газоном. Но потом, когда начинает виться непосредственно по береговым хребтам, она и вовсе сужается до двухстороннего шоссе. С одной полосой в каждую сторону, и даже без разделительного барьера. Начинается серпантин за серпантином, тещины языки, закрытые повороты, крутые подъемы и спуски — все, как на нашем Култукском перевале и ему подобных.

Но при этом соблюдено полное жизнеобеспечение: четкая разметка с сигнально-звуковыми «чопиками» по осевой, площадки для тихоходов под обгон и повсеместные предупреждения и ограничения. Особенно умиляют знаки, рекомендующие скорость перед крутыми и закрытыми поворотами. Соблюдая их, и даже с некоторым превышением, можно без страха кидаться в дугу — автомобиль впишется любой, пусть даже пикап с кемпером, коих, кстати, на этом маршруте «выходного дня» несметное количество.

Ведь сегодня шоссе №1 еще называют Pacific Highway и относят к наиболее живописным дорогам Америки. Так и есть — виды на горы и океан просто офигенные. Есть смотровые площадки, есть даже национального значения парки с тропами и пешеходными маршрутами. В общем, проскочить просто так эту дорогу нельзя, непростительно. И мы, конечно, в несколько интересных мест заскакивали, в том числе с непосредственным выходом на берег океана.

Случилось так, что здесь с нами едва не произошло небольшое приключение. Участок шоссе между Камбрией и Кармелем в 150 км весьма живописный, но почти безжизненный. Именно здесь, похоже, снимаются знаменитые ролики, когда очередная мировая автопремьера скользит по извилистому шоссе аккурат между океаном и скалами. Нам бы повнимательнее почитать путеводитель, а мы ринулись вперед на «последней риске» — Америка же, заправки должны быть на каждом углу. Проехали километров 80, стрелка уровня топлива стала стремиться к нулю. Бросились за помощью к GPS, и он нам выдал расстояние до ближайшей заправки в 60 км. Не знаю, доехали бы или нет, но в заповедном местечке Биг Сур встретилась нигде не обозначенная колонка с совершенно спекулятивной ценой в $5 за галлон (везде было по $3). Но и тому несказанно обрадовались.

Богатства — народу

С исторической точки зрения, пожалуй, самое значительная достопримечательность Калифорнии на пути между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско — это вовсе не Малибу или Санта-Барбара, а так называемый «Замок Хёрста». У нас на слуху из состоятельных людей Америки в прошлом обычно Генри Форд или Рокфеллер. Вместе с тем в довоенный (то есть дотелевизионный и доинтернетовский) период развития США свой значительный вклад внес медиамагнат Вильям Рандольф Хёрст — не владелец заводов и пароходов, но многих газет, журналов и радиостанций.

Обладая значительным по тем временам состоянием и тягой ко многим мировым культурным ценностям, этот человек воздвиг уникальное поместье, где, возможно, воплотил свою американскую мечту жизни. Мечту ощутить себя владыкой многих времен и цивилизаций — египетской, античной, эпохи Возрождения…

Специальный автобус долго и натужно взбирается на подъем с лирическим названием «Зачарованная гора». И в самом деле, с ее вершины открывается захватывающий вид на океан, а сама вершина как машина времени. Сказочный архитектурный ансамбль объединяет пять основных зданий разного стиля и назначения, где особенно роскошно выглядят бассейны в римском стиле, некогда даже с подогревом. И все это утопает в «Садах Семирамиды», пестрит скульптурами, старинными картинами, мебелью, гобеленами и изделиями из чистого серебра — антиквариата, в том числе редчайшего из Испании и Италии, здесь несметное количество. И ничего награбленного! Только официально приобретенное.

Надо сказать, таких «угодий» не могли себе позволить даже советские диктаторы. Да и о чем говорить? Поместье в общей сложности строилось с 1919 по 1947 годы. Где-то, понимаешь, за это время успели пережить гражданскую войну, голодомор, коллективизацию, репрессии, ГУЛАГ, фашистскую агрессию…

Как раз в те времена (то, что сейчас у нас) среди преуспевающих американцев была мода строить загородные дома, похожие на дворцы. У кого-то получилось особенно знатно. Однако что характерно — после смерти Вильяма Хёрста его поместье не перешло по наследству детям (а у него было пять сыновей!), а по решению созданной им корпорации было передано калифорнийскому департаменту парков. Этакая добровольная национализация былой роскоши.

Когда уже стемнело, прогулялись по курортному городку Кармель, в котором за особую атмосферу любят жить поэты, писатели и художники. А потом снова закрутила-завертела дорога — сначала по каким-то виражам перевалов, потом через сеть интерстейтов. В темноте и на высокой скорости мы никак не могли съехать на магистраль, ведущую в Сан-Франциско. Первая попытка, вторая, третья. Очередная перпендикулярная магистраль возникала через каждые две-три мили. Наконец, верный курс взят. Вдалеке засверкали огни огромного моста — но не знаменитого Голден-гейт, а не менее величественного и даже более масштабного «Окленд Бэй бридж». Мы в Сан-Франциско, самом красивом и самом неамериканском городе США!

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Часть пятая

Василий Ларин
фото автора и Ефима Незванного

Автомаркет+Спорт № 09