Перевозка автомобиля из Новосибирска в Иркутск

22 Июня 2007

Теги: Volvo грузовые автомобили путешествия

КОНТЕЙНЕРНАЯ ПЕРЕВОЗКА

«А если вы на него бочку катите, то это уже контейнерная перевозка получается. Этим у нас Трансагентство занимается в сельской местности». Так вещал небезызвестный почтальон в любимом моем мультфильме. Где ж они, те времена, когда пресловутое Трансагентство могло доставить даже бочку от Матроскина для Шарика. Так думала я поздно вечером 7 мая. Поступил звонок из новосибирской транспортной компании, которая через 2 дня должна была ставить на автовоз Mark II Андрея Храмцова и везти его к нам в Иркутск на БайкалМоторШоу-2007. Я поняла, что перевезти машину в нашей стране из одного города в другой, да еще, не дай Бог, если сделать это нужно к строго определенным срокам — мертвый номер. Никакие договоренности, даже письменные, даже заключенные за несколько месяцев до даты перевозки, не дают гарантии того, что машина уедет и приедет куда надо ровно в срок. Присутствие 1000-сильного «Марка» на стадионе «Труд» 12 мая за какие-то несколько минут поместилось под большой, жирный знак вопроса. Вот с этого несчастного звонка и началось мое путешествие.

Предисловие

На федералке есть места, в общей сложности под сотню, а то и больше километров, где дороги просто нет. Зато через небольшой ручеек возводится шикарный мост. Парадокс....

Решать вопрос с доставкой иногородних машин на БМШ редакция начала задолго до мероприятия. Вопрос упирался в финансы: бюджет Фестиваля и без того растущий как гриб после дождя, не был резиновым, и оплата доставки составляла далеко не самую малую его часть. В Новосибирске была найдена транспортная компания, которая согласилась привезти машины из своего города в Иркутск автовозом. За сносные деньги — 15000 руб. за один автомобиль. По предварительным договоренностям с новосибирскими GT-шниками получался полный одно-этажный автовоз. Чем ближе к делу, тем мрачнее становилась картина: необходимые запчасти не пришли вовремя практически всем. Кроме Храмцова. Готовым к труду и обороне в начале мая был только его автомобиль. Впрочем, еще за неделю до отправки компанию-перевозчика это не смутило — одна машина, так одна, заявили мне. Только цену за нее повысили до 17000. Но критичным это не было. Еще днем 7 мая все шло по графику, автовоз в Новосибирск должен был прийти с минуты на минуту, все договоры и договоренности были заключены. А уже вечером, когда должны были сообщить время и место погрузки, человек на том конце провода заявил, что автовоз в город не пришел, когда придет — неизвестно, а даже если и придет в ближайшие два дня (отправку планировали на 10 мая), то выехать во время все равно не успеет. Найти за два дня автовоз из Новосибирска, находясь при этом в Иркутске, почти нереально. Уже в самый последний момент вспомнили, как совсем недавно знакомому привозили в гараж двигатель — на Volvo FH12 с 24-тонным контейнером. А что, если... Позвонили, спросили. За цену в 30000 руб. водитель согласился съездить из Иркутска в Новосибирск, погрузить там «Марка» и привезти его на выставку к утру 12 мая. Согласовав этот вопрос с главредом, после остатков ночи, потраченных на раздумье и отработку других возможных вариантов, утром было принято историческое решение — ехать. Выезд — в 3 часа дня. Вот, собственно, и все... пара часов на сбор немудреного пакета с вещами, и вперед с песней.

Выезд. День первый

На подъездах к Красноярску ведется широкомасштабное дорожное строительство. Справа — почти готовая к укладке асфальта новая трасса. Для чего это делается — осталось загадкой

Вся сложность заключалась в том, что до Фестиваля оставалось 4 дня, за которые нужно было добраться до Новосибирска, там погрузить машину, закрепить ее намертво, привезти в Иркутск, разгрузить и успеть хотя бы заехать на автомойку. Если учесть, что выехали мы 8 мая в обед, то вместо четырех суток оставалось всего трое с половиной. Водитель поставил задачу в первый день к часу ночи доехать до Канска. В выполнимости которой я лично сильно сомневалась.

Поначалу, как и в любой дальней поездке, была бодрость. Долго привыкала к комфортабельности Volvo — сиденью на пневмоподушке, простору, взгляду на проезжающие мимо машины с высоты «птичьего полета», наличию за спиной двух спальных мест, мягкости и способности многотонной махины развивать недетские скорости. Уже через 6-7 часов бодрость и интерес от созерцания подзабытых за год окрестностей федеральной М53 растаяли без следа. От сиденья на одном месте попеременно затекали то руки, то ноги, то спина, то шея, монотонность мелькающих за окном пейзажей усугублялась таким полезным, но ужасно нудным «круиз-контролем»: по достижении скорости в 90 км/ч водитель убирал ноги с педалей, и грузовик с одной крейсерской скоростью пожирал ровно 90 км ровно за 60 минут. Ни о каких остановках на разминку и прочую ерунду вроде утоления голода и жажды не могло быть и речи: Volvo останавливался только на короткий ночлег.

Намек на разнообразие появился в районе Тулюшки: дорога в этом месте начинает урывками переходить в направление, гордо именуемое федеральной трассой. Отсутствие периодически кусков асфальта, кое-где чистая гравийка, кое-где раздолбанный транзитными фурами и погодой голый грунт заставляли хоть как-то менять темп движения. С этого момента и до тайшетского района большими урывками дорога отсутствует, положение особенно печальное в Нижнеудинском, Тулунском районах и в районе Замзора. Особенно радовали меня участки дороги, на которых асфальт лежит ну просто идеальный — как вчера сделали. А через пару-тройку километров такого идеала яма посреди дороги. Да ладно бы если просто яма, а то еще и куски асфальта рядом валяются. Затормозить со скорости 90-100 км/ч перед внезапно возникшим препятствием проблематично, а потому приходится собирать обочины, частично эти самые ямы и изыскивать хоть какие-то сантиметры асфальта, дабы попасть колесом на них, а не в выбоину. По обочинам живописно валяются подкрылки, куски бамперов, порогов, осколки фар и стекол.

Кемерово — город меня очаровал своей чистотой и аккуратностью: необычные стойки светофоров, выкрашенные в непременный оранжевый цвет, буйноцветущая зелень, мусорные контейнеры в виде кузовов самосвалов. Указатели по городу — отдельная история: при въезде вмес

Уже в вечерних сумерках был благополучно преодолен Нижнеудинск. Естественно, ни до какого Канска мы доехать не успели и остались на ночлег на стоянке возле известного комплекса «У Петра». Часы показывали около 3 ночи.

«У Петра» — гостиничный комплекс, пользующийся просто бешеной популярностью у дальнобойщиков. К слову, поесть за 4 дня мне удалось только здесь: один раз на пути в Новосибирск и один раз на обратной дороге. Для людей, кто предпочитает ночевать в комфортных условиях, это место будет единственным за 1100 км, где удобства доступны. Сауна, гостиничные номера, санузел, кафе, магазин, огромная стоянка. Ночью на ней негде яблоку упасть: большая территория, рассчитанная на несколько десятков автомобилей, была полностью заставлена громадами фур.

День второй

Я проснулась от того, что на верхней полке двухъярусного спальника меня нещадно болтало — водитель уже сидел за рулем, часы на сотовом показывали седьмой час утра, мы ехали по бездорожью Замзорского района. Спускаться вниз и залезать в сиденье страсть как не хотелось: пневмоподушка это очень хорошо — позвоночник не стремится на каждой кочке пробить дыру в головной мозг, но от мягкости этой все нещадно затекает. На дворе знаменательная дата — 9 мая. Задача на сегодня — расшибиться в лепешку, но прибыть в Новосибирск к вечеру. Радовало только то, что при въезде в Красноярский край дорога начинает напоминать о наличии в стране хоть какой-то цивилизации: асфальт превалирует над глиняно-гравийным направлением.

Знаменитый Кузнецкий мост в Кемерово

Через несколько часов однообразных пейзажей за бортом мимо проплыла табличка «Канск», и мы въехали в город. Миновать его и встать на дальнейший красноярский путь можно двумя способами: вокруг Канска есть объездная дорога (большинство указателей при въезде в город выведут автомобилиста именно на нее), либо ехать через центр, рискуя заплутать. Первый вариант мы отклонили сразу, ибо объездная проделывает большой крюк, на котором теряется километров 20 пути. К тому же люди знающие говорят, что покрытие на ней не самого высокого качества — едва ли не гравийка. Так что временные потери на этом маршруте колоссальные. Именно поэтому мы приняли однозначное решение — ехать через город. Первые несколько километров по канским улицам были хорошо знакомы, а вот потом у нас с водителем начались разногласия: сколько раз мне доводилось ездить в Красноярск, но от начала и до конца я дорогу через центр так и не запомнила. Зато совершенно точно в голове отложилось, что после развязки-виадука (при въезде в Канск вы на него обязательно попадете) нужно поворачивать от АЗС направо, игнорируя указатель М53. Дальше всегда ездили по наитию, но не потерялись ни разу. Мой же водитель знак тоже проигнорировал, но повернул совсем в другую строну. Впрочем, вскоре начали обнаруживаться редкие указатели. Пришлось поплутать, но через минут 30 показалась знакомая местность — СТО, заправка, кольцо. Далее по интуиции и знакам выбрели на М53. Канск оказался чудеснейшим городом, из любой точки которого можно попасть на трассу до Красноярска. Главное — не выехать на объездную.

В нескольких десятках километров от Красноярска вдоль существующей и действующей федеральной М53 тянется широкомасштабное дорожное строительство — то с одной, то с другой стороны от трассы лежит ровная, засыпанная гравием дорога, почти готовая к асфальтированию. Встречается это почти космическое явление попеременно с разных сторон от шоссе — предполагается, видимо, что оно будет периодически пересекаться с действующей ныне дорогой. Въехав в Красноярск, решаем дозаправиться: первый раз заливали полный бак в районе Черемхово, которого хватило при экономичном режиме на тысячу с лишним километров. Знакомые порекомендовали пользоваться заправочными станциями сети «25 часов», коих в этом районе Красноярска оказалось множество. Что характерно: часто встречались такие заправочные комплексы, разбитые на две отдельные АЗС, расположенные по разным краям дороги. С одной стороны — 80-й бензин и дизельное топливо, с другой заправляют 92-м, 95-м и 98-м. В принципе удобно: не приходится на маленьком пятачке лавировать между множеством машин.

Грейдеровка федеральной М53: в большинстве мест с бездорожьем борются техникой, хотя местами видны заплатки на асфальте и даже целые куски новенького покрытия. И все же такой ремонт не сравнится с тем, что ведется между Мариинском и Красноярском, где асфальт

До Новосибирска оставалось около 800 км. Еще на заправке, когда выходила из кабины, стало понятно, что обманчивое красноярское небо, как всегда, полно сюрпризов: несмотря на ясность, ледяной ветер буквально сносил с ног, пронизывая даже сквозь толщу кожаной куртки. На выезде из города ударил холодный ливень, который, впрочем, быстро кончился. А уже через сотню километров после выезда из города заморосил противный мелкий дождь. Впереди был Ачинск. Сам городок оказался маленьким, захиревшим, с серыми некрасивыми типовыми домами, все ачинские красоты, которые в нем есть, проплывают от путешественников федералки стороной.

В уже блеклом, близившемся к вечеру цвете неба миновали Кемерово, а потом и Мариинск.

В Новосибирск въезжали в двенадцатом часу ночи. По телефону нашлись с Андреем Храмцовым, меня посадили в машину к его жене, сам Андрей перебазировался в Volvo, и двинули на погрузочный терминал, где уже ждал своего часа Mark II...

Погрузка

А вот теперь о предыстории. В день отъезда меня предупредили, что могут понадобиться доски — чтобы Mark мог беспрепятственно заехать в контейнер. Но по причине экстремально быстрых сборов заехать и взять стройматериалы мы, разумеется, не успели. Я наивно полагала, что доски — это единственное, что потребуется при погрузке, а все остальное уже вроде как предусмотрено изначально. Не тут-то было: в этом контейнере ни разу в жизни не перевозили машины. НИКОГДА. Андрей Храмцов запасся и досками, и гвоздями, и веревкой, и тросом. Для погрузки доски не пригодились: Volvo, подъехав к бетонному возвышению задом, просто опустил контейнер до нужной высоты. Mark II спокойно поместился внутрь. А вот теперь предстояло закрепить машину в четырех идеально ровных стенах на идеально ровном полу — благо, что деревянном. Загвоздка заключалась в том, что просто набить слоями доски спереди и позади колес не выходило: Mark шикует очень низким обвесом, который при вертикальной довольно большой амплитуде раскачивания от движения по нашим неподражаемым дорогам просто разобьется. Крепить веревками к стенам (нашлись там металлические планки, за которые можно было подвязать веревку) за литье тоже отказались, в страхе, что новенькое хромовое покрытие дисков сотрется от постоянного контакта с веревкой. А потому после долгих мыканий и предположений соорудили следующую конструкцию: перед передними колесами сделали своеобразный треугольный ступор, верхний угол которого помещался между резиной и торцом бампера и при этом по высоте был более-менее безопасным. Сзади тоже набили досок, равно как и по бокам. Для большей надежности за крюк под задним бампером привязали трос, другой конец которого примотали к дверце контейнера. Получилось внушающе: чтобы выскочить из «коробки», Mark'у пришлось бы подлететь вверх сантиметров на 10. Что почти нереально. К тому же трос создавал самую надежную защиту.

Полным ходом возводится первый в России дрэгстрип в Красноярске, который в будущем перерастет в автоспортивный комплекс из асфальтовых трасс «три в одном» — малое кольцо (930 м), среднее кольцо (1900 м) и 800-метровый дрэгстрип. Все трассы будут оборудованы с

На весь процесс закрепления ушло три часа. Тем временем я проверяла документы. Видимо, с этого самого момента судьба намекнула — да отвяжись ты от этого «Марка», пускай он стоит себе в Новосибирске, ну куда вы его повезли? Но отворачивать на полпути было глупо. В документах нашлась ошибка: в доверенности, выписанной на мое имя, значилось неправильное отчество. Пришлось ехать к Андрею домой (в три-то часа ночи), вносить исправления, потом заезжать на шиномонтажку — забирать предварительно завезенное туда колесо, которое мы пробили на подъезде к Новосибирску, менять полулысую неотбалансированную запаску на родное, восстановленное и заклеенное, и только потом отправляться в обратный путь.

Сил уже не было никаких: на выезде из Новосибирска, не доезжая даже до поста, мы остановились на ночлег. Часы на сотовом вещали о начале пятого утра.

Обратный путь

Уже в начале девятого мы двинулись в дорогу. На доставку «Марка» в Иркутск оставалось два дня. Задача-минимум, которую поставил водитель — доехать к ночи до Канска. В выполнимости которой я лично сильно сомневалась.

Первые посты ГАИ и весового контроля мы миновали на ура, гаишники даже не глянули в сторону Volvo с иркутскими номерами. Сей факт воодушевил. Аккуратно, с плавным лавированием между редкими выбоинами асфальта и притормаживанием перед особо опасными перепадами высоты дороги, мы двигались в направлении Мариинска. Километров через 200 после Новосибирска остановились для первого контрольного открытия контейнера. Блеск — машина стоит, как вкопанная, без единого намека даже на малейшую подвижку куда-то в сторону. Крепежная конструкция полевого производства оказалась надежной. За Мариинском уже пришлось поубавить темп, заметно по сравнению с тем, как ехали сюда вчера: выбоины на асфальте, дорожные работы, бесчисленные ямки и кочки приходилось аккуратно и медленно обходить. К обеду показались пригороды Кемерово. На первом же посту весового контроля нас остановили. Гаишник проверил документы водителя, спросив, что находится в контейнере, попросил документы и на «Марка». Изучив всю плотную кучу документации на машину, а заодно и мой паспорт, пожелал счастливого пути и отпустил. Вот так: даже открывать контейнер не стали. Это что же? Хоть ракетно- зенитную установку перевози с документами на Mark II — даже смотреть не будут?!

Наугад вырулили на федералку (в Кемерово трассы обозначаются цифрами. При движении в Новосиб М53 — это 2, а в обратном направлении она соответствует индексу 3 на знаках). Еще через несколько часов мимо пронеслись завораживающие громады ачинских промышленных мощностей. Зрелище впечатляющее: ощущения, что завод закован в сотни тонн металла и горных пород, которые опоясывает кольцо воды, а из центра громоподобного «ограждения» большими белыми клубами идет дым-пар. Спать хотелось неимоверно: периодически сознание отключалось, и мозг на несколько минут впадал в вожделенное состояние небытия. Малейшая кочка или поворот — и глаза опять открывались. Совсем, совсем уже скоро будет Красноярск. Километрах в 50 от города погода выдала такой сюрприз, что на душе стало гадко: в Красноярске, судя по сводкам местного радио, уже несколько дней шли ледяные ливни и бушевал ветер. А тут еще на очередном раздолбанном дорожном участке с неба повалил... снег. Самый настоящий, белый, холодный, большими мокрыми хлопьями. Через день должен состояться Фестиваль тюнинга.

Машину в контейнере на протяжении пути проверяли уже 6 раз. Шестой был на посту ГАИ в Красноярске. Вот здесь гаишники попались бдительные: посмотрели документы, сличили меня с изображением в паспорте. И даже заставили открыть контейнер. Цвет, марка, госномера гаишника удовлетворили, но, видимо, желая идти до победного, он задал интересный вопрос: а как сверить номера кузова и двигателя? Ну, говорим, лезть внутрь надо, открывать капот. Гаишник долго думал, глядя в документы, и отпустил без всяких сверок после того, как ему рассказали, что машину везут на выставку в Иркутск, куда сегодня выехали восемь машин из Красноярска.

Остаток пути до ночи прошел спокойно. До Канска мы добраться, само собой, не успели: не доехали километров 60 и остановились на ночлег, съехав с федеральной трассы к полям.

Утром дорога пошла веселее. Последний цивилизованный, более-менее крупный город края проехали быстро и добрались до последнего в Красноярском крае поста ГИБДД. Сотрудник ГАИ не самого приветливого вида попросил взмахом жезла остановиться и предъявить документы. Изучал их долго и пристально, открыл контейнер, сверил госномера. Судя по вчерашней схеме, мультифору с документами от «Марка» сейчас должны отдать и можно ехать дальше. Но не тут-то было. Гаишник отнес документы в здание поста, откуда вскоре показался еще один человек в форме, выше званием. Поздоровавшись с моей заспанной лохматой головой, он поинтересовался, на меня ли оформлена доверенность. Да, на меня. Ну что ж, давайте сверять номера кузова и мотора. Пришлось лезть в контейнер (открыть капот самостоятельно посторонний человек не сможет, секрет объяснил мне Храмцов перед самым выездом из Новосибирска). Открыли. Номер кузова обнаружился сразу, а вот с двигателем пришлось попотеть: если вы были на БайкалМоторШоу и обратили внимание на подкапотное пространство машины Андрея, то помните, что там задействован буквально каждый свободный сантиметр, кругом девайсы, провода, теплоизоляционные материалы. Гаишник тщетно пытался пролезть в нутро «Марка» с фонариком и разглядеть номер мотора.

Операция прошла безуспешно. Точно, говорит, этот номер на двигателе? Точно, говорю, все документы оформлены уже давно, посмотрите, в копии «синьки» сделана запись о замене агрегатов.

И вот тут началось. Сначала была претензия к тому, что ему предъявили копию, а не оригинал техпаспорта машины. Довод вроде того, что я ему этот документ вообще показывать не должна и никто мне его с собой не даст, казалось, подействовал. Но это только казалось. Потом указали на то, что в графе «номер ПТС» доверенности указан номер свидетельства о регистрации транспортного средства, а должен быть номер именно «синьки». Потом обнаружилось, что графа «выдан тем-то и тогда-то» тоже заполнена неправильно — дата стоит вместо ПТС все того же свидетельства. Плюс к этому, у водителя Volvo нет доверенности на контейнер. Он от этого факта вообще пришел в изумление: сколько ездил, а доверенность на контейнер первый раз спросили, даже не знал, что она нужна.

Короче, повели нас в здание поста. Присев за письменный стол, товарищ гаишник демонстративно отодвинул к краю столешницы толстую такую стопочку протоколов, каждый из которых был подкреплен чьими-то водительскими правами (на штрафплощадке возле поста ютилось несколько фур и легковых машин). Печально посмотрев на нас, он начал неспешно заполнять протокол.

Состояние мое было близко к предынфарктному: завтра в 11 утра машина должна, нет — просто обязана быть в Иркутске. Никакие доводы эффекта не возымели: ни выставка, ни история о том, что проверяли документы уже в четвертом часу утра, ни срочность доставки. Все как об стену горох. Строчки протокола полнились мелким убористым почерком, сам процесс сопровождался фразами в духе «Все, ставим вас на штрафстоянку, арестовываем контейнер, будет стоять, пока не приедет хозяин машины» и все в этом роде. Думала уже зарыдать горькими слезами (ну, а как еще прошибать этого лесного жителя с палочкой?!). Наконец, заполненный протокол протянули в окошко, попросили внимательно прочитать и расписаться. Читаем: статья такая-то, не работает задний правый стоп-сигнал. Поначалу до меня, честно говоря, не дошло. До моего водителя, видимо, тоже, потому что он переспросил. Гаишник предложил переписать, и тут нас одновременно осенило. Аккуратно достав из кармана сторублевую купюру, водитель сунул ее под протокол и вернул его гаишнику. Тот, мельком глянув под тонкий лист бумаги, вернул его обратно, попросив еще две такие же купюры симпатичного розового цвета. Короче, с горем пополам, заплатив 300 рублей «выездных», мы покинули Красноярский край. «Синьку» я из пакета документов вытащила и убрала от греха подальше.

На всем пути дальнейшего следования нам попался только один пост, на котором сверили лишь госномера да пробили машину на угон. Дорога шла почти благополучно. Почти — потому что началось бездорожье. Сначала редкое и неуверенное, потом оно перешло в раздолбанную до грунта гравийку, где скорость движения пришлось сбросить до средней в 5-15 км/ч. Берегли не себя и Volvo, а стоящего в железных оковах Mark II. Только к обеду удалось преодолеть 200 с лишним километров (на это ушло около 6 часов), и мы наконец-то приехали в мотель «У Петра».

Есть уже не хотелось. Совсем. Еще вчера жуткое чувство голода сегодня стало каким-то тупым и невыразительным: видимо, организм перешел в режим питательной спячки. Перекусив, мы проверили в очередной раз машину и, долго не задерживаясь, двинулись дальше в путь. Сегодня Андрей Храмцов должен был прилететь в Братск, откуда его забирали на машине. Созвонились. По времени получалось, что должны пересечься где-то в районе Тулуна или Зимы. Дальше Volvo, преодолев остатки бездорожья, добрался до Тулуна и, почуяв под колесами более-менее ровный асфальт, стал пожирать километры, неся нас к дому. Андрей догнал нас уже за Зимой. Первый вопрос: а машину давно открывали? Пошли, открыли, продемонстрировали — все в целости и сохранности, в том же положении, что и видел его Храмцов в последний раз — Mark даже не шелохнулся. Договорившись созвониться в Иркутске, Андрей уехал вперед, мы, не торопясь, со скоростью 90 км/ч, поехали дальше. Успешно пролетели Залари, Черемхово, Усолье-Сибирское. Впереди маячила только финишная прямая — объездная города Ангарска. Почти дома. Уже в легких сумерках замаячил впереди виадук с отворотом на Ангарск, возле которого дежурили гаишники. Думали, остановят (а сил на очередное открывание-закрывание контейнера, объяснения, проверку документов уже не было никаких) — так нет, проехали спокойно мимо. Дома, говорят, и стены помогают, настроение поднялось, время и дорога быстро пролетали под колесами. Как оказалось впоследствии, это было не чудодейственное влияние родных земель. Это было затишье перед целой бурей.

Через десяток-другой километров, после очередного полосатого дорожного ограждения по бокам, из-под левого бока Volvo буквально в считанных сантиметрах от его борта вылетел Chaser. Вылетел — это именно то слово, которым можно описать его скорость. При наших 90, он обошел Volvo как стоячего. В затылок ему дышала белая Corolla — решили, видимо, погоняться друзья. И тут началось что-то непонятное: через какие-то доли секунды, уйдя от нас вперед метров на 50, Chaser резко принимает вправо, и вспыхивают стоп-сигнальные огни, машину ставит боком, и она переворачивается через крышу, поднимая в воздух огромные плотные клубы придорожной пыли, в которых разлетаются стекла, пластмасса, какие-то хромированные блестящие детальки. Горящие фонари совершают круговые движения в воздухе 3 или 4 раза, и Chaser, в очередной раз перевернувшись через крышу, ударяется всей верхней плоскостью в земляной откос.

Какие-то секунды. Как мы умудрились затормозить, я не знаю. Водителю моему памятник надо ставить за такую реакцию. Volvo, едва не скинув меня с сиденья от торможения, принял чуть влево, уходя от вертящегося в воздухе Chaser'а, и замер. Долгие секунды была полная тишина. Первый вопрос, который издал водитель Volvo: «Что делать-то?!». Тут вроде я пришла немного в себя. «Скорую вызывать, что еще делать!». Трубку сняли быстро (в зеркале заднего вида крутящимися колесами вверх лежал, испуская пыль из всех отверстий только что абсолютно целый, выхоленный, вылизанный на мойке Chaser). «Девушка, — говорю,— в районе Ангарска на федеральной трассе М53 произошла очень серьезная авария, перевернулась на высокой скорости машина, надо «скорую». «Где на федеральной трассе?» «Е-мое, да откуда ж я знаю, где?» Объяснила, что это объездная, какой километр, непонятно. Недавно проехали виадук. «Вы Мегет проезжали?» — вопрошают меня снова. «Нет, не было никакого Мегета». «Так вы в Ангарске еще?» «Да что ж такое, какой Ангарск?!! Федералка! Едем со стороны Красноярска!» «Ах, Красноярска! Так Мегет-то был или нет?» Меня начинает по-тихому колотить: «Не было Мегета, девушка, не было!». «Ну тогда это не к нам, это не наша территория. Звоните в другую «скорую»!

Звоню в справочную — занято. Еще раз — опять занято. Еще раз — свободно, но трубку никто не берет. В общем, я поняла, что, не дай Бог, что-то случится в таких полевых условиях — быстрее отправиться на тот свет, чем дождаться, пока «скорые» выяснят, чья же это территория. Тем временем, в зеркале заднего вида показалась та самая Corolla — вернулась и встала рядом с «Чайзером». Мы рванули туда: возле скрученной винтом, искореженной машины стоит парень, упираясь руками в колени. В полнейшем шоке, молчит и не двигается. В салоне, судя по виду, сработали подушки безопасности. Рядом водитель Corolla с кем-то уже разговаривает по телефону. Ну слава Богу, думаю, может местные, знают, откуда тут «скорую» вызывать. Спрашиваем, все живые? В салоне никого вроде больше не видно. Да, говорят, спасибо большое, вы езжайте дальше, мы сами разберемся. Спасибо! И подозрительно пахнет спиртным...

Картина летящего в воздухе Chaser стояла перед глазами и снилась еще два или три дня. Жуткое зрелище. Не дай Бог никому. Не принесло оно ничего хорошего и нам. Момент торможения перед переворачивающимся автомобилем был, видимо, критическим.

Впрочем, до города, пусть находясь и в состоянии легкого коматоза, мы все же доехали. Разгружаться решили на кайском терминале. С моста в районе курорта «Ангара» свернули, проехали здание «Локомотива», и тут на повороте еще одно ДТП — прямо посреди дороги встала фура, моргая аварийкой. Вновь резкое нажатие на педаль тормоза, и сзади раздается удар. Первая секунда — сзади еще одна авария. Да нет. Вторая секунда — это в нас кто-то въехал! Да нет, не похоже. Третья секунда — это Mark в контейнере отвязался. Из кабины я вылетела, не замечая ступенек. Водитель уже открывал створку двери. Даже в темноте при тусклом уличном освещении глазам открылась страшная картина — «Марк» стоял, скособочившись и упершись мордой в переднюю стенку контейнера. На дверце болтался кусок лопнувшего троса. Как бы вам описать мое состояние в этот момент? Вот если бы кто-нибудь заботливый в ту минуту сунул мне в руку пистолет, взяла бы и застрелилась, не раздумывая. Вернулись в кабину, отъехали в сторону на обочину. Позвонили Андрею.

Момент аварии в районе Анагрска был критическим: скорее всего, именно там треснул трос, который потихоньку затем начал перетираться и в результате все же лопнул окончательно. Сначала Mark, судя по всему, откатился назад (на подсветке номера был отломан маленький кусочек пластмассы и больше никаких повреждений), а в момент экстренного торможения на курорте «Ангара» со всей дури ударился мордой в переднюю стенку.

Хоть и тьма кромешная, но даже в ней было понятно, что ничего хорошего там впереди в контейнере нам не покажут. Хотели завести машину и отогнать чуть-чуть назад, чтобы посмотреть на размер катастрофы и, нажав на педаль тормоза, доехать до терминала, но машина не завелась. Просто взяла и не завелась. Не знаю, почему я даже в тот момент не застрелилась. Перекинули аккумуляторы (с машины, на которой привезли Храмцова), он сам поковырялся в багажнике (аккумулятор у него стоит там), попробовал еще раз — ноль эмоций. А потом углядел, что перепутал плюс с минусом в темноте. Переплюсовка. А значит, сгорел главный предохранитель. Как минимум. Ночь, и найти его негде. Машину до терминала все же довезли. Порванный трос связали и вытащили Mark II из контейнера на свет божий. Мама дорогая, я в шоке: бампер расползался трещинами, крепления новеньких фар сломались, слетели все патрубки кулера, а местами и погнулись, крылья вышли из своих берегов, весь металл на морде повело...

Чем больше мы с него снимали, тем хуже мне становилось. Но отступать было уже нельзя: быстро нашли гараж, благо, что встречавший меня ночью муж был с человеком, у которого есть возможность поставить на ночь машину. Отогнали «Марка» туда. Пока пытались выправить все возможное, склеивали крепления фар и готовили бампер к склейке, съездили в автосервис, где стоял еще один Mark II, с горем пополам скрутили с него предохранитель (это благо, что в ночь перед Фестивалем ни одна СТО в нашем городе не спала, можно было смело обращаться хоть к кому и не бояться, что разбудишь). Привезли его в гараж, поставили — заводится. Фу... хоть эта проблема снята. Принялись за склейку бампера: смолой, стекломатом, сушили с помощью строительного фена — ибо до начала расстановки машин на стадионе оставались уже считанные часы. Потом шпаклевкой и наждачкой. Сначала передний бампер, потом кусок заднего (в месте, где трос уходил под бампер, тоже появилась трещина). Покрасить было уже нереально, и самая главная тому причина — такой краски, как у машины Андрея, посреди ночи в городе не найдешь. Пришлось зашпаклеванные места просто закрыть скотчем. Ставили бампер на место уже в 8 утра. Ехать на мойку времени не было. Запаслись канистрами, тряпками и поехали на стадион. Машину отмывали от грязи прямо там, влажными тряпками и салфетками. Смотрели на меня первые зрители, как на монстра какого: грязная после лазания по гаражам и земле, вся в смоле, с красными глазами и трясущимися коленками (эффект от энергетического напитка, которого за ночь выпила около 2-х литров, чтобы не уснуть от четырех почти бессонных суток пути).

Как бы то ни было, но ровно к 11 часам утра Mark был готов к выставке.

Эпилог

Вы думаете, на этом все кончилось? Ага, куда там! Впрочем, выставка прошла удачно: Андрей, сам после двух бессонных суток, все же выстоял до конца, его автомобиль заслуженно и почти единогласно удостоился награды в номинации «Выбор редакции», всю ночь с нашими GT-шниками почти счастливый хозяин Mark'а праздновал победу, отсыпаясь утром воскресенья. Мне же в это время было не до веселья: в день БайкалМоторШоу мне позвонил человек, который отвечал за обратную доставку Mark II из Иркутска в Новосибирск — тоже автовозом. Как думаете, что он мне сообщил? Совершенно правильно — автовозы в город не пришли. Зато мне наконец-то объяснили причину таких тотальных всероссийских задержек автовозов — 9 мая транспортные компании не работали, и автовозы в рейсы не выезжали. Утешили меня мало: в Иркутск груженые машины вышли откуда-то из-за Урала 10-го утром. Ехать им 5-6 суток, это значит, что в городе они будут 15-16 числа. Да, не спорю, были варианты отправить Mark по той же схеме — за 30000 руб. контейнером, но меня воротить начинало от такой мысли. Андрей согласился подождать до указанного срока. За эти три дня (с 13 по 16 мая) каждый божий день по три раза я объезжала все иркутские фирмы, куда машины приходят автовозами. В двух или трех местах их ждали «со дня на день». Но проходил день, потом другой, а потом и третий, а машин по-прежнему нигде не было. Наступило 15-е число. В Жилкино, где прибывающие автовозы должны были разгружать (а соответственно и Mark II грузить там же), я съездила четырежды. Человеку, с которым контактировала, позвонила несчитанное количество раз. Машины не пришли. Будем ждать ночью, сказали мне. 17 мая прошло по точно такой же программе: утром, в обед, вечером и перед сном — в Жилкино. Автовозов все не было.

Весь день 17 мая, терзаясь смутными сомнениями насчет того, придут ли эти автовозы в Иркутск вообще, мы пытались найти дополнительные пути отхода. В результате удалось выйти на транспортную компанию, в которой завтра рано утром в Новосибирск выезжала наполовину пустая фура. За 20000 рублей они согласились погрузить на борт Mark II. Ответ нужно было дать не позднее 8 утра: если везем, значит, везем, если нет, то нет. Если в 8 утра от нас не поступает звонка, взимают 10000 руб. неустойки. Решено было ночью не спать, а отправиться с мужем в сервис на работу: приложить руку заодно к многострадальным обвесам для своей «Мазды». В 6 часов в дикий холод и туман мы выехали с территории рабочих боксов и поехали в Жилкино. Меня, если честно, уже потрясывало: какой-то рок с этим Mark'ом преследует. И вот из-за зеленых насаждений у обочины видим на площадке ДВА АВТОВОЗА! Счастью моему предела не было! Разбудили водителей, договорились об отправке, позвонили человеку, который должен был пригнать Mark II на погрузку.

В 2 часа дня, передав все документы и ключи от машины водителю автовоза, записав все его телефоны и продиктовав их Андрею Храмцову, я наконец-то спокойно вздохнула, помахав стоявшему на автовозе Mark'у рукой. Теперь осталось дождаться его прибытия в Новосибирск. Два дня, пока ехали автовозы, шли мучительно долго. Переживала за «Марка» уже как за своего, ей-Богу: звонила автовозчикам каждый день по два раза, с вопросом, где едут, как едут, все ли нормально. Могу представить себе их состояние, если учесть, что Андрей проделывал то же самое. И вот, наконец, вечером 20 мая Toyota Mark II GT-Four сошел на родную землю в Новосибирске.

Мораль

Да, я для себя из всей этой истории вынесла весьма поучительную вещь. Во-первых, связываться с доставкой машин по России я не буду больше никогда. Это равносильно самоубийству. Ибо с доставкой у нас в России — полный швах. Либо за бешеные деньги (80000 рублей за одну машину, которую нужно провезти 2000 км — это просто сумасшедшие, невероятные деньги), либо без каких-либо гарантий — ни в сроках, ни в целостности. Риск нарваться на мошенников — 80% из 100 возможных. В Интернете объявлений с сотовыми телефонами людей, которые якобы привезут ваш автомобиль в любую точку России за смешные копейки, просто полчища. Никаких договоров, никаких документов, никаких печатей и подписей, никаких страховок и прочих сделок вам заключать даже не предлагают. Чаще всего после вопроса об этих нюансах просто бросают трубку. Доверять таким людям машину со всеми документами и ключами — все равно что прибить к капоту табличку «Забирайте, люди добрые! У нас еще есть». Сопровождать машину самому — выход. Но если нарваться на успешно поставленный криминальный бизнес, то далеко не уедете. Самый верный и безопасный вариант — гнать самому. Да, долго, да, муторно, да, тяжело, но со всеми гарантиями и уверенностью, что доедете. Ну или последний возможный вариант — железнодорожная сетка. Есть, правда, загвоздка: формируют ее, как правило, очень долго и денег просят не меньше, чем за доставку фурой. И гарантий безопасности перевозок опять-таки никаких. Вот и получается порочный круг, из которого не выбраться.