Главный военно-исторический музей страны, он же музей Победы на Поклонной горе даже среди мемориальных сооружений стоит особняком. По-советски монументальный и по-русски масштабный, он будто подчеркивает весь размер памяти о павших в Великой Отечественной, и в то же время заставляет задуматься. Ты топаешь километр от метро по выложенной вручную брусчатке и думаешь — видел ли этот размах дедушка, что дошел с боями до Берлина, а сейчас получает мизерную пенсию? Ты входишь в сам музей, в его великолепное гранитно-мраморное чрево и задаешься вопросом: а все ли фронтовики до развала СССР получили в миллион раз меньшие по квадратам хрущевки? Смотришь на шикарные анфилады, на хрусталь многочисленных люстр, и тебя гложут сомнения — для кого все это?

Очевидно, для иностранцев, которых должно сшибать подобное великолепие, и для молодежи, что обязана проникнуться чувством патриотизма. Но последним лучше заряжаться в другом месте — вдали от душных колоннад, на небольшой открытой площадке, где представлена крупная техника.

Вообще, сотрудникам музея надо отдать должное. Помню, в питерском «Арсенале» все невеликое по количеству «вражье оружье» было металлоломом свалено в одну витрину. Здесь отношение иное. Из не восстановленного — только останки T-III и T-V «Пантера», которые вместе с противотанковыми ежами и надолбами участвуют в создании натуралистичных боевых пейзажей. Остальная техника либо была передана из боевых частей и «консерваций», либо отреставрирована до мельчайших деталей и, похоже, постоянно подновляется, во всяком случае, впечатление заброшенной не производит. Пройдемся же по этим броневым и крылатым рядам.

УТОПИЯ ВОЙНЫ

Даже без учета конструктивных особенностей, вживую, немецкие «панцеры» начального этапа Второй мировой — почти игрушечная техника, по размерам сопоставимая с лифтованными джипами и современными представительскими седанами. Германский PzKpfw III, чешский PzKpfw 38(t), противотанковое орудие Marder, «штурмовик» StuG — застывший на вечной стоянке «бронекулак», которым в 41-м вермахт легко раскроил западную часть СССР. Наша официальная история, говорящая о численном и качественном превосходстве противника, глуха к техническим нюансам и слепа в восприятии очевидных фактов. Чуть дальше за масштабно воссозданным укрепрайоном (доты-дзоты, блиндажи и врытые в землю танки, сотни метров бревенчатых траншей с окопанными рядом «сорокопятками» — мечта ребенка, взрослому позволяющая почувствовать себя на месте советского солдатика) — стальной ответ РККА. Вот так, опять же натурно, можно проводить прямые аналогии и сравнивать — со скоростным колесным БТ-7, слишком явно приспособленным для европейских условий. С легким T-70, построенным с использованием газовских агрегатов, что по боевым качествам превосходил даже некоторые образцы немецкой «тройки», фактически не относящейся к его классу. Наконец, с примитивным и устаревшим к 41-му году Т-26, у которого было одно положительное качество — к началу войны части ломились от его количества (почти 10 тыс. экземпляров), в то время как того же PzKpfw III до 44-го было выпущено менее шести тысяч.

Короткоствольные 37- и 50-мм орудия, броня от 8 до 50 мм, бензиновые, вспыхивающие, словно зажигалки, двигатели — по многим составляющим немцы уже в 1942-43 годах пересмотрели свои «танковые взгляды». Однако создать многолитровый дизель так и не смогли, как не смогли своей технике обеспечить сколько-нибудь серьезную мобильность. Несомненным преимуществом перед Красной Армией была мобильность пехоты, что доказывает хотя бы представленный в музее SdKfz 251. Иначе — едва ли не первый в мировой истории массовый БТР, что, помимо оперативной доставки десяти бойцов, еще и эффективно их защищал. До появления гранатометов, ощетинившийся пулеметами бронетранспортер являл собой грозную боевую единицу. Особенно в первый период войны, когда авиа- и артналеты выкосили все то, что могло оказать им какое-то сопротивление. Да и в атаках немецкая пехота могла рассчитывать на бронещит, в то время как наша шла в лоб.

Германская механизация — притча во языцех. Идя по Европе, немцы, будто профессиональные барахольщики, собирали все «плохо лежащее». Во Франции подхватили устаревший артиллерийский тягач Citroen-Kegresse 304 (f) (по другой информации Unic). В Чехословакии танк LT-38, превратившийся в упомянутый PzKpfw 38 (t) и считавшийся среди легких танков вермахта, между прочим, лучшим. А в СССР — новую 76,2-мм пушку Ф-22. В таких количествах, которые позволили выпустить «самоходку» Marder III в количестве, по разным данным, от 344 до 494 экземпляров! Легкобронированный, с открытой сверху рубкой, это был вариант не от хорошей жизни. До 1942 года у «Вермахта» просто не имелось средств для борьбы с нашими Т-34.

Но смотришь на самый массовый японский Ha-Go, выпускавшийся Mitsubishi с 1936 до 1943 года, и советско-немецкие соседи кажутся вершиной военно-технической мысли того времени. Страна Восходящего солнца, строившая самые большие линкоры в мире, не уделяла должного внимания бронетехнике. Достаточно сказать, что к 1941 году на 10 пехотных дивизий было всего 9 танков. И каких! Да, уже тогда Ha-Go оснащался 120-сильным двухтактным дизелем с воздушным охлаждением, а о троих членах экипажа заботились тем, что корпус изнутри для защиты от осколков брони покрывали асбестовой «обивкой». Все остальное было из 30-х или даже 20-х годов. 37-мм пушечка с 300 метров пробивала лишь 35-мм броневую плиту. За отсутствием внешней связи команды отдавались флажками. 12-мм толщина корпуса и башни защищала лишь от пуль. Неудивительно, что внутренние распоряжения не допускали прорыва вражеской обороны более чем на 600 метров, а как противотанковое средство Mitsubishi не использовался вовсе. И совсем логично, что в боях на Халхин-Голе наши БТ, Т-26 да бронеавтомобили «щелкали» Ha-Go, будто семечки. В 1945-м они и вовсе «отсиделись» в парках (любопытно было бы посмотреть на их борьбу с «тридцатьчетверками»), так, музейный экспонат в сохранности захватили на Курильском острове Шикотан.

Надо сказать, что японцы охотно использовали трофейные американские «Стюарты», которые внутри казались им просто огромными. Оно понятно — «островитяне» и сейчас не отличаются высоким ростом. А каким образом наши бойцы помещались в отечественном тягаче «Комсомолец» и в английском его аналоге Wasp Mk II, что представлен в виде огнемета? Европейцу среднего роста первый по грудь, второй по пояс. Для них специально клонировали низкорослых механиков-водителей? Если серьезно, то на этом примере отчетливо ясно, какими критериями руководствовались военные инженеры тех лет, создавая столь компактные образцы. Зато последние не упрекнешь в излишней на поле боя заметности.

ГЛАВНЫЙ КАЛИБР

Широко в музее на Поклонной горе представлена артиллерия. Даже в самом ультимативном виде, таком, как ж/д транспортер со 180-мм орудием. Сейчас, когда пришло время пересматривать наше отношение к традиционным историческим позициям, у альтернативных авторов можно найти следующую точку зрения: Гитлер не ставил перед войсками задачи захватить Ленинград, поскольку у них не было сил взломать бескомпромиссно мощную оборону. Приводятся и цифры — более 250 крупнокалиберных наземных и корабельных орудий, 5 тысяч огневых точек. У противника также тяжелая артиллерия и пехота при отсутствии массовых танковых подразделений. Кстати, дуэль с немецкими советские артиллеристы выиграли вчистую, заставив вермахт переживать за свой главный калибр. Надо полагать, свою лепту внес и этот железнодорожный мастодонт (снимок слева вверху), обстреливавший вражеские позиции из форта «Красная горка». Орудие в сравнении с германскими, между прочим, прогрессивное. Опершись на восемь ног, гигант мог вести огонь по горизонтали на 360 градусов, потому как имел поворотную платформу.

ПЕРЕОЦЕНКА

В конце войны у немецких солдат была горькая шутка: если в воздухе камуфлированные самолеты, это англичане; если серебристые — американцы; если нет самолетов — это люфтваффе. В точности о музее на Поклонной. Экспозиция крылатой техники Второй мировой пестрит разноцветием, но к обзору из иностранных самолетов предлагает лишь P-63 Kingcobra с двигателем позади кабины и валом к винту, проходящим между ног водителя (отчего среди наших пилотов бытовала шутка: будешь неправильно себя вести — намотает). И японского «воздушного шакала» Ki-43 Hayabusa. Кстати, многие из отечественных истребителей — полноразмерные макеты. В разделе реактивной авиации — только техника, снятая с дежурства, однако, по понятным причинам, среди нее нет самолетов «с той стороны». Зато по нашим можно проследить едва ли не всю историю развития отечественных ВВС.

Начавшуюся с вывоза из разрушенной Германии интеллектуального багажа в виде известных инженеров едва ли не всех авиационных специальностей. Из них сформировали так называемые «шарашки», которые работали в СССР вплоть до начала 50-х годов. Сколько тогда было проектов, созданных немецкими конструкторами и на основе германских реактивных двигателей (включая даже возможность серийного выпуска Me-262). Одним из доживших до конвейера стал МиГ-15, чьи первые «шаржи» рисовали опять же немцы, а двигатели достались от лояльно настроенного правительства Британии. Показательно, что и реактивные истребители люфтваффе, и наш МиГ ориентировались в основном для одного — уничтожения американских «Стратофортрессов» B-29. Для этого 15-й имел две 23-мм и одну 37-мм пушку. В Корее он сумел разогнать штатовских «стратегов», принудив их летать только по ночам. Правда, «Сэйбрам» он в чем-то уступал, хотя общий счет в той войне даже по признанию Пентагона лежит в пределах 4:1 в нашу пользу.

Конечно, глядя на наши истребители 60-70-х годов, трудно отделаться от мысли, что бесспорное превосходство в воздухе завоевывалось ими на фоне «хрущевок», «Запорожцев», очередей и прочего совдеповского общегражданского «благополучия». И все же гордость тут неизбежна, как и оценка по достоинству их летных характеристик. Рассматриваешь МиГ-21, а в сознании всплывают картины того, как во Вьетнаме они вцеплялись в неповоротливые F-4 Phantom авиационными пушками. Как там же терзали ракетами (копиями американских Sidewinder) B-52. В индо-пакистанском конфликте МиГи валили Mirage III. Над древней землей Синайского полуострова — все, что попадалось им в воздухе. Считается, что 21-й с современной авионикой и модернизированным двигателем в чем-то даже дотягивает до истребителей четвертого поколения. Это, скорее, теория.

В нашей авиационной истории, куда ни ткни, начиная с довоенных 30-х и заканчивая реформистским 80-м, везде есть место определениям «лучший», «рекордный», «надежнейший». И везде имеется место преемственности! Читаешь о боевом применении компактного, сплющенного по фюзеляжу Су-25, и вспоминаются отрывки из интервью пилотов Ил-2. В сущности, он и стал далеким преемником легендарного «летающего танка», приобретя многие его черты, в том числе, уникальную живучесть. Список феноменальных возвратов во времена войны в Афганистане похож, скорее, на какую-то мистификацию. С обломанным крылом, со снесенным хвостовым оперением, со 165-ю попаданиями и размазанными по обшивке пулями, с дополнительным баком, что сорвало с креплений и вертикально нанизало на пилон оружейной подвески, с торчащей из двигателя невзорвавшейся ракетой — как говорится, на честном слове и на одном крыле. При нехватке дюраля пробоины в «Грачах» латали даже расплющенными пулеметными гильзами.

Да и прозвище свое «Сушка» заслужила не зря. В Афганистане штурмовик стал панацеей, поскольку, будучи тихоходным и сверхманевренным, мог буквально нырять в ущелья и, проходя их вдоль или даже поперек, «выклевывать» противника из самых труднодоступных мест.

К сожалению, нынешнее состояние российской авиации требует противоположных эпитетов. Застывшие на вечном приколе, эти машины пусть и славное, но все-таки прошлое наших ВВС. Как гласит пословица, когда нет новых заслуг, начинают переоценивать старые. По-моему, у обывателя, подкрепляемая постоянными «стахановскими» телерепортажами, осталось уверенность, что «Красная армия всех сильней». Независимые исследования, по иному мнению, дюже непатриотичные, говорят об обратном. Зачастую они не касаются наземных видов техники. Уже доказано, что увлечение некоторыми ноу-хау негативно сказывается на боеспособности машин. Так, модные газотурбинные установки на танках проблемны в эксплуатации при отрицательных температурах и малоресурсны в запыленных условиях (именно поэтому наш Т-90 «Черный орел» имеет традиционный многотопливный дизель). Высокотехнологичный, будто мощный компьютер, Abrams горит ничуть не хуже, чем бензиновый «Тигр». А относительная дешевизна новых видов сухопутного вооружения все-таки позволяет российской армии закупать их, пусть и в небольших количествах.

В таких местах, как музей Победы на Поклонной горе это чувствуешь особенно отчетливо. И, наверное, даже не переоцениваешь, всего лишь отдаешь должное. А еще смотришь и, очень реалистично рисуя картины того, как вся эта техника сшибалась на земле и в воздухе, в сущности, натурно познаешь историю.

Максим МАРКИН

Автомаркет+Спорт № 40