Часть первая

Часть вторая

Часть третья

Часть четвертая

Краткое содержание первых шести частей

Глобальное путешествие по Австралии продолжается уже третью неделю. Пройден как календарный, так и условный географический экватор маршрута. После посещения самой северной точки — города Дарвин и национального парка Какаду, направление сменилось на прямо противоположное — на юг.

К своему стыду я никогда не ночевал в открытом море. На Байкале — несколько раз, а вот в океане — нет. Но все когда-нибудь происходит в первый раз — в дождливый январский день мы отправились в круиз по Большому Барьерному рифу.

Прощай, любимый город, уходим завтра в море

Все предыдущие наши рейсы в Австралии вылетали по утрам, а вот из Дарвина в Кэрнс — город на севере курортного штата Квинсленд, мы летели уже далеко после полудни. Так как спешить особо было некуда, до аэропорта решили ехать на автобусе-шаттле, благо автовокзал располагался в 200 метрах от нашего отеля. Неспеша прокатились по улицам уютного тропического городка, полюбовавшись нашим водителем. Шукшинская девчина (лет 18, в соку, веснушчатая, рыжая и с роскошной косой) лихо вытягивала массивный ручник, ловко орудовала механической КП (что для Австралии — удел водителей-профессионалов) и играючи забрасывала огромные чемоданы пассажиров в багажник-прицеп (такими здесь почти всегда оборудуются среднеразмерные басы).

В аэропорту мы встретили товарища по вчерашней поездке в Какаду — Джона из Оксфорда. World is small! — в очередной раз воскликнул кто-то из нас, и мы снова были втянуты Джоном в светскую беседу. Дело в том, что еще вчера во время поездки нас просто потрясли коммуникативные таланты Джона: он передружился со всеми туристами, с каждым из которых вел длинные задушевные беседы — о жизни, политике, спорте — да обо всем на свете. Далеко не молодой (но весьма энергичный!) Джон особо привечал девушек — он не только стал другом всем, ехавшим в нашем автобусе, но умудрился перезнакомиться со всеми окружающими, где бы мы не останавливались. Отгадайте, кто Джон по профессии? Нет, не журналист (хотя такие коммуникативные данные — потрясающий репортерский талант) — профессиональный риэлтор. И судя по всему весьма преуспевающий — если давно отойдя от дел, он спокойно рассекает по миру.

Полет рейсом Qantas опять был исключительно приятен — все же мы в Сибири слишком привыкли к многочасовым перелетам, и за два часа в воздухе даже не устаем. Прилетев в Кэрнс, мы первым делом посмотрели на табло — время в Австралии может меняться совершенно непредсказуемо. Вот и в этот раз оно опять сместилось — на полчаса назад. Теперь оно было на полтора часа больше, чем в Сиднее, но и на полтора часа меньше, чем в Иркутске.

С Кэрнсом в этот заезд познакомиться не успели — это нам предстоит сделать в следующей части. Прилетели уже ближе к вечеру, к тому же выяснилось, что забронированный отель находился не в самом городе, а в пригороде, в получасе езды — курорте Палм Кове, по которому вдоволь поблуждали — колоритный индус-таксист (в чалме!) заблудился в двух улицах курорта. Он катал нас в поисках отеля минут 20, постоянно связываясь с диспетчером и сверяясь по карте. На следующий день, когда нам самим пришлось ориентироваться на местности, мы этому очень подивились — как можно было не найти достаточно крупную гостиницу среди двух улиц совсем небольшого курорта?

Вечер скоротали в отельном ресторанчике — у бассейна и с зажженными факелами. Несмотря на то что отплытие, судя по билетам, у нас было назначено в 14.00, выехать решили пораньше — неизвестно, где искать наш причал. Так и оказалось — свое судно мы нашли не у эффектного центрального океанского терминала, а на задворках, чуть ли не в километре, которые нам пришлось пройти пешком под дождем.

Мы совершенно не представляли, на чем пойдем в круиз. Будет ли это судно «типа «Ярославец» (от которого остались далеко не самые приятные впечатления) или большой современный корабль? В билете об этом ничего сказано не было, скорее он еще больше запутал, потому как тип судна был указан как «катамаран».

Конечно, к причалу мы подходили с замиранием сердца — в каких условиях нам предстоит провести трое суток в одном из самых красивейших мест планеты? Страхи оказались напрасны — EF Reef Endeavour оказался довольно большим пятипалубным судном со всеми элементами комфорта и даже роскоши — бассейн, сауна, джакузи. Правда, наша каюта эконом-класса оказалась совсем небольшой (особенно учитывая стоимость круиза — $1100 на человека). Жилая часть раза в два больше купе поезда плюс прихожая и полноценный санузел. К тому же она располагалась чуть выше уровня воды, но в любом случае это было здорово — настоящее океанское путешествие, да еще где — в Австралии, по Большому Барьерному рифу.

Ровно в 14.00 EF Reef Endeavour отчалил, наши новые соседи бросили в сторону причала цветной серпантин (а мы поначалу и не поняли, зачем нам его раздали на посадке), и мы пошли в море.

Посиделки в океане

Океанский круиз имеет ряд специфических моментов, с которыми нам сразу пришлось познакомиться.

Корабль не был заполнен пассажирами и на треть — как я уже не раз отмечал в прежних заметках, середина лета для австралийских курортов — пик мертвого сезона. Кроме нас и одной американки средних лет, остальные были парочки «мальчик-девочка», причем кроме молодоженов из Голландии (судя по тому, что они постоянно целовались), все пенсионного возраста (причем многие такого, когда, по нашим меркам, дальше скамейки уже не ходят). Естественно, что подавляющее большинство было австралийцев, четыре пары из США, три — из Великобритании, две из Канады, и по одной (кроме тех, кто уже упомянут) из Эмиратов, Германии и Италии.

Пенсионеры все сразу перезнакомились и вели неспешные разговоры о своем посткапиталистическом житье-бытье. Нам волей-неволей пришлось держаться несколько особняком — ну не разбивать же идиллию молодоженов. Одинокая женщина из США на одном из ужинов предприняла агрессивную атаку на одного из нас, но она была гордо проигнорирована и переведена в дежурный разговор. Правда, на третий день мы нашли на корабле соотечественников — если так можно сказать об австралийцах, никогда не живших в России.

Еще при знакомстве со списком мы обратили внимание на русскую фамилию Родионов и имя Надя. Правда, смутило имя ее спутника — Фредерик, и гражданство — Австралия, Квинсленд. Поэтому особого значения мы этому факту не придали — в конце концов, в мире все так перемешалось, что фамилия Родионов может принадлежать человеку, даже не знакомому с русским языком. Еще смущала типично русская кепочка и простоватое лицо одного из пассажиров — мне бы связать эти два факта — ну вылитый Родионов.

И вот на третий день утром, во время солнечных ванн на верхней палубе, подходит ко мне мужчина и почти без акцента спрашивает: «Ребята, вы русские? Второй день не могу вас поймать, чтобы поговорить». Фредерик оказался просто Федором, а в Австралии живет 46 лет (но при этом прекрасно говорит по-русски). Впрочем, в России он, по сути, и не был — так, несколько раз пролетом в Софию. Его жена тоже эмигрантка — из Болгарии, и тоже неплохо говорит по-русски. Федор родился в Китае, в Маньчжурии, но в начале 60-х, когда отношения между СССР и Китаем испортились, был вынужден эмигрировать. Большинство его родственников тогда вернулись в СССР, а вот Федор поехал в Австралию, о чем совсем не жалеет. Занимается строительным бизнесом — покупает землю, строит дом (в условиях Зеленого континента это занимает 4-5 месяцев) и затем выгодно его продает. Норма прибыли — 100%, так что удалось скопить солидный капитал. Конкуренции — никакой (австралийцы не большие любители работать), с рабочей силой проблем нет — эмигранты-азиаты с удовольствием трудятся за небольшие деньги.

Федор так выстроил свой строительный бизнес, что успевает работать и по основной специальности инженер-электрик. Надя — архитектор и дизайнер интерьеров, так что бизнес у них семейный. Долго на одном месте они не задерживаются, едут туда, где с наибольшей выгодой можно купить землю под строительство, а затем перепродать построенный дом. Так что поколесили по всей стране. Единственное, о чем жалеет Федор-Фредерик, что тогда, в середине 60-х, в Австралию поехал он один, а все его братья-сестры перебрались из Китая в Абакан. В Хакасию Фредерик ехать не хочет ни под каким предлогом — родственники сами приезжают к нему в Австралию.

Впрочем, общаться на корабле пришлось в основном не с Федором-Фредериком, а с нашими товарищами по столу. Завтрак и обед на корабле проходят в достаточно демократичной обстановке (система питания — «все включено», платный только алкоголь). А вот ужин — целый светский раут, на который надо приходить «при параде», соблюдать благородный этикет, протокол и прочие не слишком приятные для нашей свободной натуры условности. Но не мучительный выбор вилки оказался самым тяжелым испытанием — даже между собой пришлось общаться на английском. Нашими соседями по столу оказались две пожилые пары — из Лондона и Неаполя. Правда, англичан так можно было назвать достаточно относительно: Джозеф выглядел моложе Джойс лет на 30 (если не больше). Было очень забавно наблюдать на их трогательную заботу друг о друге, благородные поцелуи и особенно (свидетелями мы стали почти случайно) — как они в обнимку поздно ночью рассматривали звезды на верхней палубе. Именно Джойс, типично британская аристократка — надменная и холеная — в первый же вечер чисто по-английски тонко нам намекнула: ребята, ваш язык, конечно, замечательный, но мы ничего не понимаем.

Тесное общение три вечера подряд позволило сделать несколько выводов. Конечно, наши соседи вряд ли относились к бедным слоям общества, если смогли позволить трансконтинентальный перелет и океанский круиз, но и богатыми их не назовешь — обычный средний класс, из которого и состоит западное общество. Почтенный возраст для них не закат жизни, а ее апогей — когда человек может себе позволить жить, как ему хочется, а не как диктуют обстоятельства. Несмотря на чисто физиологическое увядание, выглядели наши соседи убедительно: стильные, уверенные и, главное, с огромным запасом жизненной энергии. Вот этот оптимизм и было самое сильное отличие от наших стариков: они поминутно шутили, смеялись, восхищались прожитым днем и ждали только всего хорошего в будущем. При том, что я был младше этих людей чуть ли в два раза, я подпитывался от них энергетикой, и это казалось невероятным!

Жизнь на корабле текла размеренно, с незамысловатыми развлечениями, вызывавщими у нас улыбки — пенсионеры азартно играли в бинго, скачки Melbourne Open (перемещались по размеченной площадке на деревянной лошадке по показателям вбрасываемых кубиков — смотреть на это без улыбки невозможно), слушали лекции об Австралии и Большом барьерном рифе, танцевали под пиано и чинно загорали на солнышке. Корабельная команда в таком формате — часть большой океанской семьи: молодые люди в белоснежных рубашках, шортах и гольфах бесконечно улыбались и, казалось, были готовы выполнить любую прихоть.

В первый день не хватало только солнца — все время накрапывал дождь (на что мой товарищ философски заметил — «Ну, как тут не выпить!», но в целом на корабле мы соблюдали сухой закон — ныряние разрешалось, только если со времени последнего принятия алкоголя прошло более 8 часов). Через два дня после отплытия была организована первая остановка — на острове Фитцрой. На довольно большом острове не было ничего, кроме бара, пешеходной тропы и баскетбольного кольца под лейблом NBA. Мы поначалу решили прогуляться, но ничего особо интересного не увидели — все тот же тропический лес, по которому мы нагулялись в Какаду, к тому же дождь периодически усиливался. В результате почти на необитаемом острове мы сыграли в баскетбол на интерес — кто кого угощает в ближайшем баре.

Утро встретило нас самой прекрасной погодой, какую себе можно было только представить — яркое солнце, градусов 25 тепла. Кораллы, покрывающие всю поверхность рифов, живут только при температуре 22-28 градусов, поэтому здесь всегда тепло. Накануне поздно вечером, когда мы уже ложились спать, было слышно, как лайнер бросил якорь — место нашего пребывания на ближайшие полтора суток — риф Хедлей. И уже, наверное, пора рассказать об этом уникальном природном явлении.

Восьмое чудо света

Большой Барьерный риф — гряда коралловых рифов и островов в Коралловом море, протянувшаяся вдоль северо-восточного побережья Австралии на 1930 км на расстоянии от 16 до 80 км от побережья Квинсленда. Единственный живой организм, который видно из космоса. В северной части ширина около 2 км, в южной — 150 км. Большинство рифов — подводные, некоторые появляются на поверхности во время отливов. Рифы формируют цепь опалового цвета на синей океанской глади. Вокруг некоторых рифов есть белые коралловые острова с роскошной растительностью, в которой гнездятся птицы. Основу Большого Барьерного рифа формируют миллиарды коралловых полипов (небольших простейших организмов). Морской национальный парк (площадь свыше 5 млн. га, основан в 1979, включен в список Всемирного наследия); охрана флоры и фауны побережий и мелководий со стороны государства.

Острова Большого Барьерного Рифа называют восьмым чудом света, но как сказано в книге «1000 мест, которые стоит увидеть, прежде чем умрешь» — это преуменьшение. В мире много красивейших островов с великолепными пляжами, пейзажами и кристально чистой водой. Но Большой Барьерный Риф — самая большая рифовая система в мире и самая большая структура, состоящая из живых организмов. Из 350 известных видов кораллов 340 находятся на островах Большого Барьерного Рифа. Здесь обитает 1500 видов рыб и 4000 видов моллюсков. Ожерелье из 300 островов простирается с севера на юг. До сих пор существуют острова, на которые еще не ступала нога человека.

Большой барьерный риф — по моему мнению, одно из самых красивейших мест планеты. Сила его очарования такова, что здесь забываешь о существовании всего остального мира. Калейдоскоп кораллов на мелководье и сотни островов самых разнообразных форм и размеров — все это смешивается в фантастическую, кажущуюся почти нереальной панораму.

Коралловые полипы расположены так близко от поверхности кристально чистой воды (видимость здесь до 50 метров), что в дайвинге нет особой необходимости. Мы решили им на этот раз пренебречь, ограничившись прогулкой на лодке с прозрачным дном и нырянием с маской и трубкой — шноркелингом. И если на лодку погрузился практически весь наш пенсионерский состав, то вот даже на шноркелинг едва набралось с десяток человек, а на дайвинг и вовсе отправились одни молодожены.

Ну что вам рассказать о нырянии на коралловом мелководье? Как самые сильные удовольствия жизни, их сложно описать словами — надо попробовать самому. Завораживающее, головокружительное зрелище — не знаю, что еще может на планете Земля сравниться с ним по визуальному воздействию. Когда плывешь над калейдоскопом коралловых садов пурпурного, лилового, желтого или голубого цветов среди мириады рыб всех форм и оттенков, забываешь обо всем на свете и чувствуешь себя частичкой этого безмолвного, но яркого мира. Кораллы — они живые и нежные — при касании ступней чувствуешь их мягкую бахрому. Рыбы, те вообще ломают все представления о своем менталитете — мелкие проплывают мимо с равнодушным хладнокровием, а те, что покрупнее, даже проявляют любопытство. У меня был эпизод, когда мы секунд двадцать смотрели друг на друга с какой-то пучеглазой рыбиной и, как казалось, пытались найти фразу, чтобы заговорить, но так и расплылись в разные стороны — каждый по своим делам. Давно (если вообще когда-нибудь) я не получал от купания такого удовольствия.

На рифе Хедли мы провели почти полтора суток — купались, загорали, общались. А на следующее утро наш лайнер снялся с якоря и отправился дальше. Сначала мы прошли по узкому проливу между побережьем Квинсленда и крупнейшим островом гряды Хинченбрук, с его самыми высокими на Большом Барьерном рифе горами и густыми лесами, а затем бросили якорь у острова Данк.

Данк оказался средним по размерам островом — пешеходная тропа, огибающая его полностью по тропическому лесу, протянулась на 9 км. Естественно, мы прошли по тропическому лесу полностью — все 9 км. Впечатления — как будто попал в фильм Спилберга «Парк юрского периода». Густейший лес — попытки отойти от тропы даже на пару метров закончились фиаско — без мачете тут не обойтись. Как только причал и окружающая инфраструктура скрывается из глаз, создается впечатление, что ты один в этом мире — настолько девственным и нетронутым кажется окружающий лес. А эти тропические звуки — десятки, если не сотни обитателей, вносят свой вклад в релаксирующую атмосферу.

А вечером был прощальный ужин — с шампанским от капитана, тостами за дружбу и обменом адресами. Только тут мы вспомнили, что не сделали главный снимок — на носу корабля, в стиле «Титаника». Решили — это надо сделать обязательно утром. Но не дано — в 6.30 проснулись от шума спускаемого якоря (хорошее пробуждение!). Мы вернулись в Кэрнс, и наш океанский круиз закончен. Но впереди — самолеты, автомобили и почти две недели в Австралии.

Продолжение следует

Часть шестая

Часть седьмая

Ефим Незванный
фото автора

Автомаркет+Спорт № 14