Как только деревушка осталась позади, фары выхватили из непроглядной темноты ночи белый плакат “Start - OS” 100m. Через сотню метров “Москвич”, отфыркиваясь, как разогретый конь, остановился в двадцати метрах от столика, ярко освещенного подвешенной на чем-то переноской. Ребята надели шлемы, по гуже затянули привязные ремни

— Участок двенадцать и шесть километра, хорошим асфальт, последние два километра выбитый асфальт, местами на поворотах брусчатка, — вот все, что мог сказать Карлов, чтобы как-то охарактеризовать предстоящий скоростной. — Говорят, згу дорогу построили по указанию Геринга, чтобы фашисту было удобнее ездить в эти богатые охотничьи места, — и сразу же переключился, ткнул пальцем в сторону стоявшего на старте Морриса. — У него минута опоздания. Засада привез две.

Моррис вышел на высокую ноту. Судья ловко отпрянул от него и мощно взвизгнул резиной. "Моррис" сорвался с места. Ув...ув...ув...последовали мгновенные переключения передач...

Юрий мягко подкатил к стартовому столу. Судья размашисто черкнул фломастером ‘36” на обороте маленькой карточки и вставил ее в Лонжин, чтобы отпечатать время старта.

Панове, готовы? — повернулся он к экипажу. — Еще тридцать секунд...двадцать...десять ...пять...две, одна. Судья ловко и глубоко запустил руку в открытое окно и едва успел выхватить се обратно.