- Владимир, если я не ошибаюсь, пик автоугонов в России приходится где-то на 1993-95 годы. Только в Москве тогда ежедневно похищалось до 150 машин. А чем ты занимался в то время? Уже ловил преступников?

- Специальной службы тогда еще не было. Я в те годы работал заместителем начальника отдела трассы на Садовом кольце. Мы сколотили группу спецов для борьбы с автокриминалом, наладили взаимодействие с РУОП и, без хвастовства скажу, действовали весьма неплохо. В результате меня повысили - взяли в московское управление ГАИ на должность начальника отдела... организации дорожного движения. Направление тоже интересное, но - не мое. Я там за полгода завял. Пошел к начальству, объяснил... В общем, с 97-го я - в Отдельном батальоне. Как раз успел к новой волне: в Россию пошли машины из Польши, Германии, числящиеся в розыске у Интерпола... Мы их вылавливали столько же, сколько наши коллеги по всей стране. Дошло до того, что сами интерполовцы начали жаловаться: не успевают, мол, отвечать на наши запросы...

- А как обстоят дела с угонами в Москве сегодня?

- Их стало заметно меньше: 20-30, самое большее - 40 похищений в день. Но угоняется немало дорогих машин самых престижных марок. Причем угоны часто совершаются под конкретные заказы перекупщиков. и занимаются этим вполне профессиональные группировки, в которых состоят опытные специалисты - от водителей и автослесарей до юристов и аналитиков. Это настоящий бизнес, который по доходности не уступает торговле оружием и наркотиками.

Желающих подзаработать на угонах более чем достаточно. Одних сажают, на смену приходят другие, а тем временем успевают выйти на свободу и те, кого мы поймали раньше. Один наш клиент отбыл срок, а через неделю опять попался на угоне. Так все и вертится.