У Григория он может выиграть 1—2 с на круге. Разрыв 100 м — это 4—5 с. Следовательно, в запасе два круга. Сколько их осталось? Ух ты! Держись, Гриша! Еле усидел, поставило поперек дороги, и опять на «волнах». Почему? Видимо, виноват большой ход задней подвески: он к нему еще не совсем привык. На тренировках вроде такого не было. Следует обратить внимание на «волны», освоиться с машиной. Вроде бы мелочи, но нет, это серьезный сигнал. Ко всему новому не так быстро привыкаешь, как кажется. Хорошо, что заметил, разобрался. Работал, как автомат, в голове снова все мысли притупились. Только одна сверлит мозг: «Вперед! Быстрее, быстрее! Еще прибавь!» Оглядываться нельзя, да и некогда. Соперника можно только услышать, почувствовать. Пока он далеко, идти легче, догонит— будет труднее! У кого больше сил? Григорий шел первым, старался. Евгению было труднее, но у него перед глазами все время была живая цель, что немало значит. У Григория цель дальняя — финиш, но с каждым кругом он все ближе, все отчетливее, все реальнее. Зрителя гудят, лица восторженные, безразличных нет! Им подавай борьбу, сенсацию, новинки, хитрость, напор, зрелище. Дожидаются борьбы дуэта. Шалико выбегает на полотно трассы, машет руками, показывает: «+4, 3!!! — Выигрыш 4 с, максимальный темп, осталось три круга, давай, давай, давай!» Он знает, что говорит, знает, что делает. Григорий должен выдержать, он может идти в максимальном темпе. Проигрывать заезд, а с ним и мотокросс (если Женя его обгонит — он победитель) Григорию совсем не хотелось, ну никак не хотелось.

Глубоко вздохнув, он вместе с выдохом взбодрился новым, потерявшимся в реве двигателя призывным криком «Э-ге-гей!». И вновь ощутил в себе силы, привстал на подножках повыше и довернул ручку газа до упора. Теперь он снова переключался без выжима сцепления, еще сильнее швыряясь кусками грунта и травой, вылетающими из-под заднего колеса, в публику и обгоняемых соперников. Что чувствовал Евгений, добавлял ли он газ, Григорий не знал, но рев публики улегся и сопровождал снова его легкой волной по всей трассе. Было очень жарко, словно в парилке, пыль повисла плотным туманом над Завадовкой. Липкий, соленый пот струился по лицу, заливал газа, щекотал нос, тек по подбородку на грудь, живот, очень хотелось снять очки, через них стало плохо видно, но Григорий этого не сделал, без очков ехать в мотокроссе нельзя, можно лишиться зрения. Пусть плохо видно, пусть неудобно, но нельзя без очков!